От ладони мага струилось золотистое сияние, в котором черное, как смоль, перо играло золотыми переливами. Когда рука Хеслина опустилась до кончика пера, сияние потускнело, а потом исчезло, словно впиталось — так вода уходит в песок. И вдруг перо закружилось и запрыгало, словно подгоняемое легким ветерком, хотя в воздухе в тот момент не было ни малейшего движения.

Хеслин кивнул и указал движением головы в ту сторону, куда, казалось, рвалось перо.

— Иди за пером. Оно указывает путь. Когда ты приблизишься к темериксам, перо начнет вращаться быстрее, если оно сильно задергает, приготовься к нападению.

Архимаг заколдовал перья для всех остальных охотников, каждый раз повторяя свое напутствие. Мое перо Хеслин прикрепил к луку, а перо Ли — к эфесу его меча. У Сандеса и еще двух охотников из нашей группы были такие же пики, как у Нея. Остальные трое взяли себе луки, такие же, каким вооружился я.

Мы разделились на три группы. Две из них — во главе одной был сам лорд Норрингтон, а другой руководил один из его помощников — верхом на лошадях поскакали в противоположных направлениях по дороге. Обе они должны были встретиться в том месте, где предположительно находилось логово темериксов. Мы же — третья группа из девяти человек — двинулись пешим ходом прямо от лагеря к обиталищу этих монстров, чтобы преградить им путь, если они побегут от охотников конных групп в нашу сторону.

Перед самым отправлением я спросил у Сандеса:

— Вам не в тягость нянчиться с нами, в то время как остальные будут по-настоящему охотиться на темериксов?

От улыбки его и без того круглое лицо стало еще круглее.

— Лорд Норрингтон удостоил меня большой чести, вверив вас в мои руки.

— Вы уклоняетесь от ответа.

Ли похлопал Сандеса по правому плечу.

— Хокинс, оставь его в покое. Этот человек уже два года служит главным охотником у моего отца. А через месяц у него свадьба, верно я говорю, Сандес?

— Да, милорд.

— То, что ему выпала миссия оберегать нас, юнцов, — это для Сандеса своего рода практика, возможность попробовать себя в той роли, в которую ему предстоит вжиться совсем скоро. Кроме того, если нам и не посчастливится увидеть темериксов, я уверен, что Сандес придумает, на кого бы нам поохотиться, и мы принесем с собой пару-тройку каких-нибудь рогатых туш для празднования победы.

Я нахмурился.

— А как же мы узнаем, что охота закончена?

Ли указал рукой на перо, привязанное к моему луку.

— Когда все темериксы будут убиты, перья прекратят вращаться.

— Не скоро же это, наверное, произойдет.

Ней указал пикой туда, куда устремлялось его перо.

— Дорогой дядюшка Сандес, мне кажется, что гулять вон в той рощице, где у темериксов нет пространства для маневров, было бы намного безопаснее.

Сандес кивнул в знак согласия, и мы изменили маршрут, чуть забрав вбок, выбирая более удобные для обороны позиции. На это ушло время, но никто не возражал.

Я двигался вслед за Сандесом, наблюдая, как он выбирает для нас новый курс. Сандес старался идти там, где возможность нападения темериксов на нашу группу была бы минимальной. У него было чему поучиться. Пожалуй, именно благодаря способности Сандеса правильно выбрать маршрут мы остались живы.

Вопреки нашим предположениям темериксы, как оказалось, не прятались в своем логове в дневное время. Первое подозрение на этот счет возникло у нас, когда наши медленно парившие в воздухе перья вдруг начали кружиться более энергично. Сандес тотчас приказал остановиться. Мы с ним в этот момент оказались на вершине небольшого пригорка, еще пятеро охотников — в рощице на другом холме, а Ней с Ли в это время переходили вброд ручей, протекавший в ложбине между этими двумя возвышенностями.