Они остановились у входа в салун.

— Кто ты, Трент? Что ты за человек?

— Я? Я — Трент, фермер с горной долины, а что такого?

— Трент, я ведь сдавал карты и на западе Миссури, пока не закончилась война между Штатами. Я повидал немало людей, которые умели обращаться с оружием, и знаю эту породу. Ты не Вэс Хардин, которого я знал в Абилине, не Хикок и не Мастерсон, не Билли Брукс и не Фармер Лил или Джон Бул, ты никогда не пьешь, поэтому не можешь быть Беном Томпсоном, но кто бы ты ни был, я чувствую, что ты из той же породы.

— Много будешь знать — плохо будешь спать, — отшутился Трент. — Не имя делает человека. К тому же к старому топору легко приделать новую ручку.

— Ты, конечно, прав, но и с новой ручкой топор будет рубить по-прежнему. Я не потеряю из-за этого сон — я стою за кулисами, — но вот тем, кто играет на сцене, надо бы знать своих партнеров. Для меня же достаточно того, что ты друг Риты. И, кроме того, — добавил Диксон, — ты нравишься Джейму Бриго. — Он взглянул на Трента. — Что ты о нем думаешь?

— Бриго? — Трент усмехнулся. — Он — помесь мексиканца с дьяволом, очень преданный, но я скорее соглашусь иметь дело с тремя Хейлами, чем с одним Бриго. Сущий дьявол.

— Все верно. Теперь он день и ночь сидит под дверью Риты, даже не представляю, когда он спит, и все же знает обо всем, что происходит в городе, куда больше других.

— Послушай, Диксон, убеди Риту все продать и уехать отсюда. Не исключено, что в ее салуне начнут стрелять или его вовсе сожгут. Предстоит долгая, затяжная борьба.

— Ну, Хейл так не думает.

— Зато так думает Парсон Хэтфилд. Сомневаюсь, что Хейл понимает, в какую историю он ввязался. Никто прежде не давал ему отпора, вот он и блефует, не зная, что у противника на руках козыри.

— Я знаю Хэтфилдов. Я ведь вырос на Юге, Трент, и помню: время от времени такие ребята спускались со своих гор, и я никогда этого не забуду.

Трент открыл дверь.

— Оставайся с Ритой, Диксон. Боюсь, когда начнется заварушка, ей потребуются все ее друзья, а я буду в горах. И все же попробуй вытащить ее отсюда.

Диксон пожал плечами, улыбнулся, а потом грустно покачал головой.

— Думаю, ты знаешь Риту лучше, чем я. Она всегда принимает решения сама. Всегда. К тому же Рита ничего не боится.

— Тогда будь под рукой, когда придут трудные времена.

Трент вошел в тихое прохладное помещение. Только двое мужчин, оба приезжие, стояли за стойкой бара — для выпивки было еще рано, в Седаре только садились за ужин.

Он посмотрел через плечо. Солнце опускалось за горизонт, и улицы и стены домов покраснели, будто от крови.

На Западе люди зарабатывали деньги разведением скота, охотой на бизонов или добычей золота, и в большинстве своем с легкостью расставались с заработанным. Те, у кого были деньги, хотели получить за них самое лучшее: редкие вина, шампанское, деликатесы и красивую обстановку.

Ковбои Седара, работавшие на Хейла, получали не так уж много, но по сравнению с тем, что зарабатывали другие, это были приличные деньги. Они-то и являлись завсегдатаями «Хрустального дворца». Заглядывали сюда и старатели, причем многие приезжали издалека, из Флоренс или даже Айдахо-Сити, потому что салун Риты считался лучшим из заведений подобного типа.

Дела у Риты Риордан, как сразу заметил Трент, шли неплохо. Свой первый игорный дом с салуном и Джеймом Бриго в придачу она унаследовала несколько лет назад.

Несмотря на свою молодость, Рита умело вела дела, и заведение приносило неплохой доход. Здесь не мошенничали, не пользовались никакими шулерскими приемами.