— Нет, он будет со мной говорить.

— Лэнс, пожалуйста, не ходи туда, я тебя прошу!

— Он к тебе приставал?

— Нет. Мы разговаривали очень спокойно. И с другими тоже, потому что они знают о его интересе ко мне. Правда, однажды ночью нас пытались ограбить, но, очевидно, это были не его люди.

— А как все произошло?

— Грабители, видимо, не знали, что меня охраняет Джейм Бриго. Я подсчитывала выручку за неделю, Джейм на минуту отлучился, и в этот момент в комнату вошли двое с оружием в руках. Но тут вернулся Джейм. Они стояли друг против друга, держа револьверы. Грабители переглянулись, один из них сказал: «Похоже, мы попали не туда, куда хотели. Что, если мы по-тихому уйдем, а?» Они решили, что это лучший выход для всех.

Но Джейм сказал: «Нет».

Они не поняли. Но ты-то знаешь: если Джейм сказал «нет», то «да» от него не услышишь, и, когда один из них переспросил: «Нет?», Бриго застрелил их обоих.

С тех пор никаких проблем не возникало, но у меня нет иллюзий — если Королю Биллу вдруг понадобится «Хрустальный дворец» или я, он не остановится ни перед чем. А если Король Билл вдруг сойдет со сцены, то появится Малыш Хейл.

— Ладно. — Трент собрался уходить. — Все же я должен встретиться с Хейлом. Хочу попытаться остановить все это, пока не поздно. Дика Моффита уже не вернуть, но, может, мне удастся спасти других.

— А если не получится?

— Тогда я снова надену пояс с револьверами и приду в город.

Трент немного постоял в игорном зале, наблюдая, как Прайс Диксон сдает карты, но сейчас ему было не до игры. Он думал о том, как подобраться к Королю Биллу.

Да, Хейл привык выигрывать. В этом заброшенном городке Дикого Запада не было другой власти, кроме власти оружия и тех, кого люди сами выбирали себе в повелители. В большинстве своем пионеры Дикого Запада приветствовали установление законности и порядка, но были и такие, которые не привыкли уважать права других людей. Хейл, конечно же, чтил закон, но искренне считал — он сам и есть закон.

В эти края вело всего несколько дорог, и Хейл внимательно следил, чтобы в городе и его окрестностях не появлялись заезжие бандиты, а если они и появлялись, то ненадолго. Он не допускал даже, чтобы нежелательные слухи распространялись за пределами Кедровой долины. Так что отзвуки того, что должно было вот-вот разразиться в этих краях, могли никогда не выйти за ее пределы.

Сам Хейл жил на ферме в двух милях от Седара. Этот дом местные жители называли Замок. Каждый день он приезжал в город, чтобы посидеть то в «Мекке», то в «Хрустальном дворце».

Трент решил, что лучше всего поискать Хейла в «Мекке». Встречаться с ним в «Хрустальном дворце» Тренту не хотелось — он боялся причинить неприятность Рите.

Трент представлял, что чувствовала Рита, говоря о своем одиночестве, потому что сам почти всю жизнь был одинок. Его отца убили на границе Дакоты, когда он только появился на свет, и он жил в семье дяди в Нью-Йорке, потом у тети в Вирджинии. Они всегда были добры к нему, но он все равно чувствовал себя одиноким.

Выйдя на темную улицу, Трент направился к своему коню, отвязал его, напоил, дал сена и снова подвел к коновязи. Людей на улице было мало, из окон «Мекки» и «Хрустального дворца» неслись звуки музыки. На крыльце магазина сидел Дэн Купер. Увидев, что Трент привязывает коня, он подошел к нему.

— На твоем месте, Трент, я бы вскочил на этого коня и дал деру. Друзей тут у тебя нет.