|
— Эй, поосторожнее! — возмущенно крикнул эсэсовец. Бруно даже не обернулся. — Не лезь, — Хонер схватил его за рукав и громко зашептал: — Это же парни Скорцени, они все прирожденные убийцы! Тут тебе даже берлинский дядюшка не поможет… — Вы что-то хотели сказать моему другу? — Хаген с ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, навис над щуплым Клейнмихелем. — Или, может быть, мне послышалось? Его холодный взгляд, как прожектор, скользнул по лицам всех, сидящих за столом, и остановился на Дайне. — Не может быть! — воскликнул Хаген, мгновенно забыв о Клейнмихеле. — Прекрасная медсестра! Вот так встреча! Он бесцеремонно подвинул к себе стул и сел, закинув ногу за ногу. — Вы что, знакомы? — шепнул Дайне Кох. Она едва заметно пожала плечами. — Когда вы исчезли, я чуть с ума не сошел, правда! Я же просил вас не уходить! — А я не давала обещания ждать вас, — возразила Дайна. — К тому же вы так увлеклись плаванием… — Да, плавать я люблю, — Хаген смешно помахал руками, демонстрируя, как именно он плавает. — Для парня, который вырос на берегу Северного моря, это нормально. — Хаген! Ты куда пропал? — донеслось из дальнего зала. — Начинайте без меня! — крикнул Хаген в ответ. Он не отрывал взгляда от Дайны. — Ну и ну! Сама судьба свела нас в этой бильярдной, фройляйн Дайна! Или как там пишут в ваших сентиментальных романах? — Боюсь, что Гёте ничего не писал о бильярдных, — фыркнула Дайна. — И судьба здесь ни при чем. Просто в Виннице не так много мест, где можно отдохнуть. Двое связистов, пройдя мимо их столика, направились к стойке, за которой протирал бокалы невозмутимый Вилли. — Черт знает что такое! — громко жаловался один. — Мы заплатили за час игры, у нас оставалось еще пятнадцать минут. И тут являются эти наглецы, утверждая, что они герои Рейха и для них, мол, такого понятия, как очередь, не существует! Эй, Вилли, мы требуем, чтобы нам вернули деньги! — С какой это радости? — поинтересовался бармиксер. — Стол, надеюсь, исправен? — Исправен, но при чем здесь это? — При том, что вы сами добровольно уступили его господам офицерам. Либо требуйте деньги с них, либо убирайтесь к черту. — Добровольно? Вилли, ты издеваешься? Да они бы нам головы оторвали, скажи мы хоть слово поперек! Бармиксер перекинул полотенце через плечо. — Значит, Юрген, ты отдал им стол, потому что испугался? И кто мне объяснит, почему я должен платить деньги за твою трусость? — Ты кого называешь трусом? Я полгода был на Восточном фронте! — Тянул провода из штаба полка в штаб дивизии? Второй связист обнял товарища за плечи. — Ладно, Юрген, не кипятись, пойдем. Нам все равно надо возвращаться к девяти в казарму. — Вот ведь скоты, — усмехнулся Хаген. — Бьюсь об заклад, мои товарищи вежливо попросили их уступить им стол, а эти недоноски просто побоялись возразить. А потом начали скандалить с безобидным бармиксером! — Зато вы ведете себя так, как будто никого не боитесь, — заметила Дайна. — Слушайте, фройляйн, ну кого мне тут бояться? Вот этих штабных крыс? Хаген протянул руку и схватил Клейнмихеля за костистый подбородок. — Вы посмотрите на него! Вылитый Крысиный король из сказки! Клейнмихель дернулся, очки слетели у него с носа. — Не сметь распускать руки, шарфюрер! Я старше вас по званию и я… Хаген отпустил его подбородок и тут же зажал острый нос Клейнмихеля указательным и средним пальцами. — А теперь повторите эту фразу еще раз, — попросил он. — Ту, которая начинается со слов «я старше вас по званию». |
