Шкет ринулся в комнату, Колян за ним.

— Лёха, какого хуя? — Воскликнул Шкет, встав перед кроватью.

— Чё? — Штык развёл руками. — Ты ж съебался. А у нас это, моральная травма. Вот мы с Коляном побазарили, подумали, ну и решили расслабон замутить…

— Наших в капусту рубят, а ты расслабон? Я с вас хуею в натуре. — Шкет плюхнулся в кресло, попутно прихватизировав бутылку пива из рук Коляна.

— Чё ты кипишуешь братан? — Штык поморщился, прищурился и ухнул. Потом сел, свесив ноги на пол. — Во пиздец, отпустило, н-да, Колян, мы чё, в натуре два дня гудели?

— Да.

— А хули ты молчал?

— Я тебе сразу сказал, ещё в первый вечер — пора завязывать!

— Ну? А я чё?

— Пообещал ебало набить.

— Ага… — Штык почесал затылок. Пожал плечами. — Ну, чё, типа, сорян в натуре, да я это, просто устал. Сами понимаете, я ж не это, я того — Носхерус, вся хуйня. — Штык прижал руку к сердцу и почти простонал. — Это так давит на мою душу, так это тяжко, так это…

— Сердце слева. — Заметил тут Шкет.

— Чё?

— Сердце говорю, слева оно.

— А, — переложил руку на левую сторону груди, — так вот, давит оно, значит, и давит… — Замолчал и удивлённо брови вскинул.

— Чё такое?

— Шкет, прикинь — хер встал.

Шкет пивом подавился и, откашлявшись, сказал.

— Надеюсь со мной это никак не связано.

— А? — Штык на него глянул недоумённо, рукой махнул. — Да ну ты брось. Я не из этих, я реальный такой, слушай, бабу хочу. Прям пиздец, отвечаю.

— Какие бабы? У нас война! Ты…

— М-мальчики, ик. — Сказал кто-то, возникнув в дверях. — Привеееет!

— Опа! — Штык поднялся на ноги. — Бля, а Бог сука таки есть!

— Я в душ, а то пока шарился, ну, там, короче не важно. В душ надо. — Шкет поспешно сбежал, и вскоре в ванной зашумела вода. Колян ушел, молча, предоставив молодым свободу действий и площади под эти действия.

Спустя час, вампиры стояли на лестнице, у выхода, глядя, как наземь падает снег.

— Слышь, пацаны. — Сказал Штык. — Тут обоссано всё, пошли на улицу, воняет пиздец.

— А кто обоссал-то блять? — Буркнул Шкет.

— Подлая ложь и провокация! — Не согласился Штык, застёгивая ширинку. — Пошли короче, ебал я в мостованном подъезде за реальную тему базарить.

Вышли, закурили.

— Я нашёл новых гондонов, они…

— Братуха, ты в курсе, что ты блять гнилую руку захавал?

— В курсе. — Шкет покраснел до ушей и отвернулся.

— Чё за нахуй братан?

— Чё-чё, ну шторит меня с тухлятины. Говорил же, башню рвёт наглухо. А там её столько было, в общем, чердак снесло мне капитально.

— Жутко было очень. — Заметил тут Колян.

— В натуре. — Кивнул Штык, щелчком выбрасывая бычок. — Ну, чё? Кого ты там нашёл?

— Помнишь чухана в вагоне? — Штык побледнел, Колян вздрогнул. — Вот я таких короче учуял, поезд прихуячил ночью. Я на него вышел. И там два гондона шкерились, я короче, ну, в общем, меня шторило ещё — одного в лоскуты, отпустило слегонца, так что второго я допросил, потом ему башку об рельсу сплющил.