Штык пожал плечами. Налил по рюмкам. Тяжело вздохнул и смущённо признался.

— А я прикинь, не, не подумай чего, просто не всегда ж получается, в общем, я по утрам дрочу в туалете. — И снова тяжело вздохнул. — Фух. Знаешь, признался и в натуре, на душе легче стало.

— Ты что несёшь???

— Ну ты же сам начал! — Возмутился вампир. — Признался во вредной привычке и я вот тоже.

— Вредная привычка? Я людей убиваю! И мне это нравится!

— Гы. А дрочить думаешь, мне типа больно? Тоже нравится. — Тут он перегнулся через стол и доверительным шёпотом сообщил. — Надо левой рукой, так оно кайфовее.

Колян долго молчал. Штык пожал плечами, стал пускать дым колечками — окосел он уже полностью, но, почему-то, не падал в пьяном сне. И он считал, что…

— Ты сравниваешь убийство человека с дрочкой в туалете?

— Ну, а чё такого?

— Как такое вообще сравнивать можно?

— Слушай. — Штык наклонился над столом, залез локтем в консерву с томатом и выругался неприличным матом — да, таким, какой даже для его обычной речи, считался грязным. Колян аж покраснел и глаза отвёл — много новых слов и словосочетаний сейчас услышал. — Я чё сказать хотел, вот, люди типа. Чё ты паришься? Их же четыре миллиарда! Это ваще пиздец сколько…

— Шесть.

— Чё шесть?

— На Земле сейчас шесть миллиардов людей.

— В натуре? — Штык удивлённо покачал головой. — Так тем более! Чё ты паришься? Ты сколько убил, десять, пятьдесят? Так их ещё шесть миллиардов! — Помолчал. — В натуре шесть? — Колян опять кивнул. — Ни чё мы кролики блин, походу сильно много мы трахаемся. А работать кто будет? Беспредел! Все ебутся вместо того что бы работать!

Колян так и не смог принять эту странную логику, своего нового знакомого. Но кое-что, помогло ему справиться со своим унынием. Не сильно, но всё же, появилась надежда исправить, или хотя бы сгладить часть своей вины. А вина та, жажда убивать, никуда не делась. Он чувствовал её внутри себя. И знал, что вскоре она вырвется наружу, ему снова нужно будет убить.

А у клана, который вроде бы как теперь и его тоже, есть Кодекс. Правила, которые уберегут невинных от смерти, он сможет воплощать свой порок на благо людей, невинные не пострадают, люди всё равно будут умирать. Его порок никуда не денется. Но его разрушительная суть, будет нивелирована. Выбор невелик. Либо так, либо смерть.

— …и мы зассанца этого, на фарш.

— Что? — Колян моргнул три раза подряд. — То есть, мужик, пьяный, нагадил на памятник и вы его убили?

— Выпили всю кровь нах, гы! — Штык осклабился в улыбке. — Злодей хуле, надо было принимать меры. А жрать хотелось. Так что, сам понимаешь, возмездие пизданулось неожиданно.

Вот значит, что за Кодекс у них…

— Мы прибыли Всемилостивая госпожа.

— Молодец. — Соня слезла с рук Арчи и потянулась, хрустнув позвоночником.

— Прекраснейшая! Разреши мне лизать твои пятки! — Взвыл Арчи, падая на колени.

— Давай. — Соня подняла ногу и выставила пятку, выпачканную в грязи. Арчи с восторженным визгом принялся начищать каблук языком. В этот момент, сознание к нему и вернулось.

— Ааа! — Взвыл бедняга, отскакивая в сторону. Вся морда в грязи, с языка комки свисают…

Соня от смеха согнулась пополам. Парень весь красный, глазами злобно сверкает, листик какой-то сорвал, язык протирает, значит, а тут из кустов голос.