Штык взял их, обнаружил что это вырезки из газет. Первый читался легко — волки-людоеды, снова нанесли удар, в этот раз, в том же доме, проникнув через открытую форточку в квартиру. Где разорвали в куски мужика и его товарища отмечавшего там какой-то праздник. Прессслужба УВД уверяла, что скоро волки будут пойманы и убиты, проблема в том, что жену мужика и его малолетнего ребёнка волки не тронули. А форточка располагалась на четвёртом этаже. Но смутил сей факт, почему-то, только Штыка. Автор статьи сие обстоятельство никак не комментировал, как и представители УВД. Вторая вырезка имела картинку — миниатюрная девица в элегантной шляпке, шипела на кого-то, оскалив клыки и сверкая красными глазами. В руках у неё две сумки из коих вываливаются банкноты, а за спиной окно с разбитыми стёклами. Текст второй вырезки прочитать он не смог — закорючки какие-то.

— Тут водой всё размыло, не прочесть. — Сказал он передавая бумажку обратно.

— Это по-японски написано, придурок.

— Соня! Держи себя в руках! Он наш Носфе…

— Хуй он в тапках и ваще, я на самолёт опаздываю. Всё, чао, полетела я короче.

Она двинулась к двери и ускорилась. Спустя мгновение, громко хлопнула дверь квартиры, просвистел ветер на лестнице и хлопнула дверь подъезда.

— Так не честно. — Возмутился Штык. — Я не виноват что по-япошкински не бакланю! — Помолчал и добавил. — И эта овца педальная, тоже не понимает нихера. Чё она туда поехала? Я может тоже хочу глянуть как желтожопые живут!

— У неё получится лучше. Мы не знаем где искать эту девушку. — Терпеливо пояснила Лена, вынимая из сумочки пачку банкнот отечественного производства, заметно похорошевших после дефлорации российской экономики годичной давности. Или девальвации? Как-то запамятовал. Но банкноты действительно стали лучше и считать удобнее. Штык прихватил деньги, считать стал.

— А этот «волк-людоед», явно живёт там же. Он никуда не уходил. Между происшествиями прошло 2 месяца и я навела справки — в том районе постоянно находят обескровленные тела, часто разорванные. Всё сваливают на волков, но… — Глаза Лены беспокойно расширились. — Мой Носферус, он опасен. Он не просто питается, ему нравится убивать.

— Ага, в натуре, норм чё. — Ответил Штык продолжая сосредоточенно считать.

Лена надула губки и продолжила.

— В общем, его придётся не просто найти. Его нужно сразу вызвать на бой и победить.

— Понял. — Кивнул Штык, убирая деньги в карман — такового при нём не было, так что роль кармана, сыграли все трусы сразу. Из-за резинки стало видно некоторые аксессуары того, что трусы, по идеи, должны скрывать. Лена покраснела, Штык призывно пошевелил бровями.

— Надо его найти, победить и всё объяснить. Мы не можем…

— Да понял-понял. Ебло сломать, обосновать этому фуфлу что он сявка штопанная, за шкварник и сюда, в наш ебучий клопятник. Базару ноль Лен, сделаю. Ток это, бабла маловато.

— Тут, ты зачем бровями вот так делаешь?

— Ну, так просто, — теперь ещё и всем лицом сразу какие-то жесты делает. — Ну, чё? Ленок, ну, на дорожку, не сексу ради, чисто по-дружески, перепихнёмся и с новыми силами…

И к ней шагнул. Лена отшатнулась, клыки полезли как-то на атопилоте, она даже слегка зашипела. Штык замер, восхищённо приложил ладонь к груди и воскликнул.

— Ебать мои старые костыли! Ленка, я влюблён! — Встал на одно колено, прям как в кино, протянул руки, нежко взял её ладонь в свою и… — Ну чё? Слегонца поебёмся, а? На пол шишки?

Лена зашипела, глаза вспыхнули яростью — она понимала, что так делать нельзя, ведь перед ней её Носферус! Но ничего поделать с собой не смогла — отшвырнула его прочь и тенью выскользнула в двери.