Тол'чак обнаружил, что снова идет за ней, как шагал все утро.
– Интересно, куда несет старую каргу? – подойдя к нему, спросил Крал.
Когда они прибавили шагу, женщина пошла быстрее. На опушке рощи она отбросила в сторону свою палку; ее спина, казалось, с каждым шагом становится все прямее, а сама она – выше, шире в плечах, словно годы соскальзывали с ее сгорбленной фигуры и утраченная молодость возвращалась.
– Мне это не нравится, – пробормотал Могвид; в его глазах читался страх.
Войдя под сень деревьев, старуха повернулась к ним – высокая, с прямой спиной, – отбросила в сторону потрепанную шаль и тряхнула волосами, засиявшими в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь листву, точно золотая пряжа. В тени, у нее за спиной, двигалась какая‑то фигура. Огромный пес – нет, волк, обогнув толстый ствол кипариса, уселся у ног женщины.
Тол'чак подошел поближе.
– Не может быть, – не в силах скрыть потрясение, пролепетал Могвид.
Крал вторил ему.
– Это невозможно.
Тол'чак сделал еще один неуверенный шаг вперед. Конечно же, это чья‑то жестокая шутка, и его явился помучить призрак.
Под ветвями кипариса стояла не сгорбленная старуха, а Мисилл, которая широко улыбалась сыну. В тени деревьев ее глаза сияли янтарным светом.
В голове Тол'чака возникли слова: «Иди сюда, сынок. Рассмотри свое истинное наследие».
– Мама? – громко выдохнул он и, спотыкаясь, шагнул к ней.
Мисилл вздохнула, и свет в ее глазах потускнел. Продолжая улыбаться, она перешла на обычную речь.
–&nb
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|