– Очень благородно с твоей стороны. Но у меня совсем другие планы. Ты долго репетировала свою речь?

Она вздрогнула, но решила высказаться до конца:

– Я думала уехать из Уайт-Рока с первыми лучами солнца. Ты отправишь меня на ближайшую автобусную станцию, а там уж я сама доберусь до дома. Что и предпочитаю сделать.

– И это после того, как ты столь храбро выдержала полет на самолете? – Она пожала плечами и села. Он вложил ей бокал в руку и сел в другое кресло. – Кроме того, все хотят выпить за твое здоровье. – Его губы запрыгали в улыбке. – Большая часть присутствующих, – поправился он.

Эйрин закрыла глаза. Потом стащила полотенце с головы и пробежала пальцами по завиткам рассыпавшихся волос:

– Потому, что я… – настороженно произнесла она.

– Потому, что они чувствуют вину перед тобой. – Глаза Дэниела остановились на волне ее прекрасных чуть влажных волос.

– За что? – Она отпила глоток бренди.

– Послушай, Эйрин. – Он сидел, наклонившись вперед, и перекатывал свой бокал в ладонях. – Мы с Эбби разошлись три года назад. Ее не должно было быть здесь. Наверное, это затея моей матери, сестры и Арлены. Больше всего меня злит крестная, которая считает вправе распоряжаться моей судьбой. Она вбила себе в голову идею снова соединить нас.

– Неужели Эйбл пошла бы на это, не имея ни малейшей надежды на успех?

– У нее нет шансов что-либо изменить. Все давно кончено, – жестко ответил он.

– А ты не допускаешь, что пойти на компромисс тебе мешает, например, гордость или что-то еще, не слишком важное по сути?

– Эйрин, не начинай…

Он замолчал, тихо выругался, откинулся на спинку кресла и отпил бренди. Она тоже сделала глоток и поплотнее запахнула полу халата на коленях.

– Конечно, ты прав. Я слишком мало знаю обо всех вас, чтобы давать советы…

– И очень меня обяжешь, если не станешь этого делать.

– Хорошо. – Она бросила на него сердитый взгляд. – И все-таки, не понимаю, почему, не зная, что твоя бывшая жена окажется здесь, ты все-таки намеревался обороняться против своей семьи и привез меня для этой цели?

– Чувствовал, что они что-то затевают. И, как видишь, был прав. Но согласись: я ведь не скрывал истинных причин, из-за которых попросил тебя сыграть роль моей невесты. – Эйрин задумчиво смотрела на него. – Ты единственная, – мягко продолжил Дэниел, но с убийственной долей иронии, – кто решился проигнорировать искры влечения, так и сыплющиеся меж нами, и согласился быть буферной зоной между мною и семьей.

Так ли? – спросила она себя, бесцельно блуждая по комнате глазами.

– Когда ты смотришь на меня как на кандидата в свой гарем, во мне пробуждаются худшие мысли и чувства. – Это было сказано довольно сердито.

– Когда я делал что-либо подобное?

– Ты делаешь это все время.

– Никогда не имел гарема и не собираюсь его заводить, – процедил он. – Но не могу не сознаться: меня часто посещает мысль о том, как хорошо нам было бы в постели. Неужели ты не признаешься, что тоже думаешь об этом? – Эйрин отвела взгляд в сторону и попыталась расслабиться. Но напряжение от борьбы между гордостью и честностью сковало все ее тело. – Потому что, если это не так, – лениво продолжил Дэниел, – я бы спросил: чем тогда объяснить то, как ты ответила на мой поцелуй? Тут возможно единственное объяснение. Что скажешь? – Она попыталась ответить, но из ее горла вырвался какой-то неопределенный звук.