Может быть, она нездорова? – подумала Эйрин. Почему она так бледна и молчалива?

Но вскоре леди Арлена Трэвис положила конец этой загадке. Когда на десерт подали апельсины с кремом и обжаренными орешками кешыо, сбрызнутые коньяком, она подняла свой стакан вина:

− Безо всяких обиняков и иносказательности я хочу выпить за то, чтобы поскорее разрешилась неопределенность с Эйбл и Эйрин, Дэниел. Какое удивительное совпадение – две «Эй»!

– Арлена! – Укоряющий голос Барбары резко прозвучал в наступившей зловещей тишине.

Арлена Трэвис недоуменно пожала плечами:

– Я ведь его крестная мать и имею право голоса.

Дэниел заговорил тихим, но твердым голосом, обращаясь непосредственно к Эйбл Вебстер:

– Мы уже давно разобрались в своих делах, не правда ли, Эбби? Не позволяй никому беспокоить тебя и тем более толкать на необдуманные поступки.

Эйрин смотрела на молодую женщину с широко распахнутыми глазами и с открытым от изумления ртом, не в силах закрыть его.

– Насколько помню, Дэниел, я всегда шла тебе навстречу, – Эйбл Вебстер подняла на него свои васильковые глаза. – Не беспокойся, можешь меня не опасаться. Тебя можно поздравить?

– Пока еще неофициально.

– Что-о? – На этот раз не удержалась от восклицания пораженная Барбара Паркер.

– Я же говорил… – пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь, Рони.

– Ты должен был сказать мне!

Обед закончился, и она вместе с Дэниелом шла к причалу по великолепной зеленой лужайке. Перед ними раскрывалась чудесная перспектива широкой извилистой реки, протекающей по территории поместья. На противоположном берегу рос густой ветвистый кустарник, сочной зеленью обрамляющий синеву воды, в которой радостно искрились и отражались солнечные лучи.

Все разбились на группы и разбрелись по разным направлениям. Барбара предложила Эйрин посмотреть ее комнату, но Дэниел заявил, что сначала они хотят прогуляться.

Теперь, когда он не ответил, она остановилась и заглянула ему в глаза:

– Ты не только должен был сказать мне заранее, что здесь будет некая особа, от которой ты хотел бы спрятаться с моей помощью, но и предупредить их о моем приезде, Дэниел Паркер! Или тебе доставляет удовольствие видеть смущение стольких людей одновременно?

– Все это не имеет отношения ни к кому, кроме нас с тобой, Эйрин, – мягко ответил он, взял ее за руку и увлек за собой.

Ей ничего не оставалось делать, как следовать за ним. Но поток ее негодования не иссяк.

− Какой вздор! Они – твоя семья. Тем более что мы приехали на свадьбу твоей сестры. А ты заставляешь всех дергаться. И ставишь меня в дурацкое положение. Ты мне уже начинал нравиться. А теперь… – Она покачала головой.

− Я заметил это, – пробормотал он.

Эйрин нахмурилась:

– Что?

Дэниел посмотрел на нее сверху вниз своими магнетически проницательными голубыми глазами:

Я заметил, что начинаю нравиться тебе, Эйрин.

Она резко остановилась и не только потому, что они дошли до конца причала.

– Это все… совсем, совсем по-другому.

– Да-а? И как же именно?

– После полета, когда я страшно боялась и меня тошнило, тебе удалось сделать так, что я не чувствовала себя полной дурой.

– Ты имеешь в виду, что я поздравил тебя за храбрость? – предположил он.

– Возможно.

– Неужели, будь я жирным лысым коротышкой, ты бы поцеловала меня так же нежно и восхищенно? – Она выдернула руку и ступила на бревно у самого края причала, к которому были привязаны катамаран и моторная лодка. – Осторожно, Эйрин, – предупредил он ее и добавил: – Ты собираешься отвечать на мой вопрос? Или ты не в состоянии это сделать?

– -Это ничего не меняет, Дэниел.