Случайный ветерок и теперь, как встарь, тревожит ее крылья, и мельница поскрипывает, как бы жалуясь людям на старость.

На смену ветряным мельницам пришли паровые и электрические, работающие куда быстрее и лучше.

Им не надо ждать, когда подует ветер.

Но как быть с энергией ветра, который, после того как не стало ветряных мельниц, лишился части своей работы? Что ж, так ему и гулять без дела?

Было время, когда короли и князья — владетели земель, объявляли и ветер своей собственностью. Если он дул в пределах их владений, они накладывали на мельников особую плату.

«Бросать деньги на ветер» — когда-то эта пословица имела совсем иной, чем теперь, смысл.

В нашей стране ветер, как и вода, земля с ее недрами или небо над нашей родиной, где и рождаются ветры, являются собственностью народа. И мы об этом богатстве не забываем.

По совету Владимира Ильича Ленина был составлен «Государственный кадастр ветров» — книга наших ветров. Их энергию предлагают использовать на пользу родине.

Давно изобретены ветряные двигатели, дающие электрическую энергию.

Электричество, выработанное силой ветра, и сегодня дает свет домам и школам в дальних поселках, зажигает свет маяков, показывающих дорогу судам. Электроветродвигатели послушно поднимают воду на поля, пилят лес, из которого строятся дома, выполняют и другую работу.

В топках заводов, котельных и теплоэлектроцентралей наших городов сжигают каменный уголь или газ. Ученые подсчитали, что запасов топлива куда меньше, чем свободной, без дела разгуливающей по свету энергии ветра. «Голубым углем» назвали ветер, углем, не знающим пневматического молотка.

И мы обязательно «запряжем» свободный от дел ветер, заставим и «голубой уголь» служить нам.

Как я сделал стеклянного чертика

Гусь-Хрустальным — старинный русский город. Он находится неподалеку от Москвы.

Гусь — это название реки, на которой стоит небольшой городок. А почему Хрустальный, догадаться нетрудно.

Издавна делают из хрусталя и стекла на гусь-хрустальном заводе, вокруг которого и вырос городок, посуду самого отменного качества, изумляющую всех красотой.

Этот завод стал школой замечательных мастеров художественного стекла.

Интересно побывать в его «учебных классах».

Ученики — девушки и юноши — по очереди получают из рук мастера полые стеклянные трубки, разогретые с конца в пламени газовой горелки. На каждой трубке как бы висит маленькая, цветная капелька расплавленного стекла.

Взял ученик стеклянную трубку, осторожно подул в нее и выдул зверька. А у другого получилось аппетитное стеклянное яблочко, не само получилось — он его задумал и сделал. Его товарищ из такой же стеклянной капли выдул крошечную грушу с черным хвостиком. Четвертый сделал кисть винограда. Кажется, она живая и покрыта росой. Этот юноша работал не одной, а несколькими стеклянными трубками с раскаленными мягкими капельками на концах. Один ученик любил собак, всегда возился с ними. Он и выдул смешную кривоногую таксу. А его друг — стеклянного львенка. Львенок вышел до того сердитый, что вот-вот, кажется, набросится на вас и укусит.

Мне тоже захотелось сделать что-нибудь из стекла. И я, внимательно выслушав наставления мастера, попробовал сделать маленького, лукавого чертика из сказки, которую недавно читал.

Старый мастер-стеклодув не раз браковал мою работу: то чертик получался слишком добрым, то, наоборот, таким злым, что смотреть на него не хотелось. Я уже отчаялся, думал, что не сумею сделать ничего путного…

Но вот мастер, осмотрев последнее мое изделие, повертел его неодобрительно и все же вставил в пустые глазницы стеклянного чертика две черные капельки. И чертик сразу ожил.