— Миша! — громовым голосом закричал он, и лошади снова рванули фуру вперед.

Набережная захохотала.

— Миша!!! — снова прокричал Заикин и, продираясь сквозь толпу, по простоте душевной объяснял на ходу французам: — Это Миша Ефимов. Земляк, можно сказать! Наш. Из Одессы! Компрене?

— Уй, мсье... Уй, мсье... Бон вояж! — отвечали ему со всех сторон.

* * *

В фиакре Заикин сидел напротив Ефимова и его спутника, держа в руках удочку и рыбешек.

— Иван Михайлович, хочу представить тебе инженер-капитана российского флота господина Мациевича Льва Макаровича, — сказал Ефимов.

Заикин поклонился и добросердечно сказал:

— Очень, очень рад. Просто и слов не найду! Это же надо, где своих встретил!

— Это не ты встретил, а мы тебя, — засмеялся Ефимов. — Мы тебя с ночи разыскиваем.

— Батюшки-светы! — изумился Заикин. — Это каким же путем проведали?

— Александр Иванович Куприн узнал наш адрес и телеграфировал о твоем приезде.

— Ох, светлая душа Ляксантра Иваныч! — с нежностью проговорил Заикин.

— А вы, Иван Михайлович, насколько я знаю, в прошлом году здесь, в Париже, чемпионат мира выиграли? — с улыбкой спросил Мациевич. — По каким же делам теперь во Францию пожаловали? Снова по спортивным или отдыхать?

Заикин подозрительно глянул на Ефимова и Мациевича:

— А Ляксантра Иваныч в телеграмме не сказывал?

— Нет, — ответил Ефимов. — Только просил встретить и помочь на первых порах.

— Дак я же к вам, — расплылся в улыбке Заикин. — В школу воздухоплавательскую!

— Решили на полеты посмотреть? — вежливо осведомился Мациевич.

Фиакр остановился на улице Мира у дома 27, где помещалась маленькая гостиница, в которой остановился Заикин.

Заикин встал, обстоятельно подвесил рыбок к удочке, взял свою палку и неторопливо сошел на мостовую. И только тогда ответил:

— Зачем «посмотреть»? Самому научиться.

* * *

Через двор аэропланной фабрики господина Фармана четверо рабочих несли самолетный мотор «Гном», а за ними в простых портах и кожаном фартуке шел Иван Михайлович Заикин и один нес на плечах точно такой же второй мотор.

Из ворот цеха выскочил мастер и крикнул рабочим:

— Вит, вит аллон!..

Из дверей конторы вышел господин — хозяин фабрики и директор школы мсье Анри Фарман.

— Гастон! — окликнул Фарман мастера.

— Мсье? — Мастер немедленно подбежал к Фарману.

— Гастон, надеюсь, вы не забыли, что я строжайше запретил пускать на фабрику кого-либо из иностранцев.

— Нет, мсье.

— Тогда почему у вас уже целый месяц болтается по всем цехах этот русский? Скандал братьев Райт и Вуазена до сих пор жив в моей памяти. Мне не хотелось бы быть втянутым в подобную историю, когда я узнаю, что русские начали выпускать аппараты моего типа.

Мастер весело рассмеялся:

— О мсье, вам это не грозит! Подозревать мсье Заикина в том, что он сможет хотя бы что-нибудь понять в секретах производства, простите меня, смешно. Во-первых, он ни слова не понимает по французски, а во-вторых, он настолько же силен физически, насколько умственно слаб.

— Но, Гастон...

— Прошу прощения, мсье, есть еще причина. Если бы мсье купил еще один хотя бы небольшой подъемный кран для переноски двигателей, я тут же выставил бы мсье Заикина за дверь.