Ни выжидать, ни выбирать им не приходилось. Надо было двигаться к светлячку, потом снова искать дорогу на юго запад.

И они побрели по узкой тропинке, где трава была давно примята, лианы разорваны, кусты раздвинуты то ли людьми, то ли животными.

Кроме деревьев, которые Кхами и его спутники уже встречали раньше, здесь попадались и другие, более редкие породы, как, например, gura crepitans с разрывными плодами, которую еще не находили за пределами Америки. Принадлежа к семейству молочайных, это дерево заключает в своей мягкой коре молочного вида вещество, а его плоды – орехи – взрываются с сильным шумом, далеко разбрасывая семена. Весьма редок и tsafar, дерево "свистун", сквозь ветви которого ветер свистит, словно в губную гармошку, это растение до сих пор попадалось только в нубийских лесах.

Джон Корт, Макс Губер и Кхами шли уже три часа, и, когда они решили завершить коротким привалом первый этап пути, огонек застыл на месте в тот же самый миг.

– Нет сомнения, что этот наш гид очень деликатный… – заявил Макс Губер. – Если б еще только знать, куда он нас ведет…

– Пускай выведет нас из этого лабиринта, – добавил Джон Корт, – а больше я от него ничего не хочу! Ну что, Макс, вы скажете? Не является ли все это весьма необычайным?

– Действительно… весьма!

– Лишь бы не стало «чересчур», мой милый друг, – съязвил Джон Корт.

И после полудня проторенная дорожка продолжала прихотливо виться под все более густеющим навесом листвы. Кхами держался впереди, его спутники следовали за ним индейской цепочкой, потому что проход был только для одного человека. Если они ускоряли порою свой шаг, пытаясь приблизиться к таинственному гиду, то и он тут же ускорял свой, так что дистанция между ними оставалась неизменной.

К шести часам вечера, по их расчетам, они оставили позади от четырех до пяти лье. Однако Кхами, невзирая на усталость, предлагал следовать за огоньком, пока он виден, и они уже готовы были снова тронуться в путь, когда свет внезапно погас.

– Остаемся на месте, – предложил Джон Корт. – Очевидно, нам дали сигнал…

– Или приказ, – заметил Макс Губер.

– Примем к исполнению, – заключил проводник, – и проведем ночь здесь.

– Но появится ли свет завтра?..

Вопрос повис в воздухе.

Все трое расположились у подножия дерева. По братски разделили кусок мяса и, к счастью, смогли утолить жажду из маленького ручейка, протекавшего неподалеку. Хотя дожди и нередки в этой части леса, но ни одной капли не выпало за минувшие сорок восемь часов.

– Кто знает, – заметил Джон Корт, – может, наш гид выбрал это место именно потому, что здесь можно вволю напиться?..

– Очень трогательная забота, – признал Макс Губер, – зачерпнув свежей воды с помощью листка, свернутого в рожок.

Хотя положение оставалось тревожным и неопределенным, усталость вскоре сморила проводника, и он крепко уснул. А Джон Корт и Макс Губер не сомкнули глаз, пока не поговорили о Лланге… Бедный ребенок! Неужели он утонул? А если спасся, то где он? Почему он не прибежал к своим друзьям, Джону и Максу?

Когда утром они проснулись, слабый свет, проникая сквозь кроны, указывал на то, что уже рассвело. Кхами удалось установить, что они двигались в восточном направлении. Увы, им нужно совсем другое! Но ничего не оставалось делать, как снова трогаться в путь.

– А как там наш огонек? – спросил Джон Корт.

– Да вот он, только что появился! – ответил Кхами.

– Ей богу, – воскликнул Макс Губер, – да это просто Рождественская звезда… Только она не ведет нас на запад, и когда же мы прибудем в Вифлеем?

День двадцать второго марта миновал безо всяких происшествий.