– И я бы тоже присоединился к вам, – сказал Джон Корт.

– Нет… оставайтесь на месте, дорогой друг, – твердо возразил Макс Губер. – Хватит и двоих. Впрочем, мы не пойдем дальше, чем потребуется. Если обнаружим отряд, который движется в эту сторону, вернемся немедленно.

– Хорошенько проверьте свое оружие, – посоветовал Джон Корт.

– Все в порядке, – отвечал Кхами, – но я надеюсь, что нам не придется стрелять. Главное – не обнаружить себя…

– И я так полагаю, – поддержал португалец.

Шагая рядом, Макс Губер и проводник быстро спустились с холма. В долине было чуть чуть светлее, однако человеческую фигуру глаз мог бы распознать не более чем в сотне шагов. Мужчины не сделали еще и пятидесяти, как вдруг заметили Ллангу. Не сказав ни слова, мальчик последовал за ними.

– Эй! А ты зачем прибежал, малыш? – спросил Кхами.

– Действительно, Лланга, – удивился Макс Губер, ты почему не остался вместе со всеми?

– А ну ка, немедленно возвращайся! – приказал проводник.

– О, месье Макс! – прошептал Лланга. – Я с вами… Я с вами…

– Но ты ведь знаешь, что твой друг Джон остался там…

– Знаю… но мой друг Макс… он здесь…

– Ты нам не нужен, – сухо отрубил Кхами.

– Ну, давай уж оставим его, коль он догнал нас, – вступился Макс. – Он не помешает, Кхами, а своими глазами дикой кошки, пожалуй, разглядит в темноте что нибудь такое, чего мы с тобой и не заметим…

– О да, да! Я буду смотреть… я далеко увижу! – радостно подхватил мальчик.

– Отлично! – похвалил Макс. – Держись возле меня да пошире открой глаза!

Все трое осторожно продвигались вперед. Через четверть часа они были уже на полдороге между стоянкой и лесом.

Огни продолжали причудливо метаться у подножия темной стены деревьев, и по мере приближения к ним световые блики становились все ярче. Но как ни напрягал свое зрение проводник, как ни хороша была подзорная труба, которую извлек из чехла Макс Губер, как ни сверлил темноту зоркий глаз юного "дикого кота", невозможно было различить тех, кто манипулировал факелами.

Подтверждалось мнение португальца о том, что источники света передвигались под прикрытием деревьев, за густым кустарником и широкими стволами. Вероятно, туземцы не выходили за пределы леса и, может быть, не собирались этого делать.

Действительно, ситуация становилась все более и более загадочной. Если там всего лишь обыкновенная стоянка негров, которые намерены тронуться на рассвете в путь, то к чему эта пышная иллюминация на опушке? Что это за необычная ночная церемония, которая заставляла их бодрствовать в такую позднюю пору?..

– Я даже не уверен сейчас, знают ли они вообще о нашем караване, – заметил Макс Губер, – или о том, что мы разбили стоянку возле тамариндовых деревьев…

– Если они прибыли с наступлением ночи, – размышлял. Кхами, – когда долина погрузилась во тьму, а костры мы уже погасили, то, может быть, им и неведомо, что мы расположились так близко?.. Однако завтра вместе с зарей они нас увидят…

– Если мы до того времени не уйдем, Кхами…

Макс Губер и проводник продолжили свой путь в молчании.

Так они прошли с полкилометра, и до леса уже оставалось совсем немного.

Ничего подозрительного на поверхности почвы, иногда озаряемой узкими полосками света; никого, кто готовился бы напасть на караван. Более того, даже так близко подойдя к лесу, ни Максу Губеру, ни Кхами или Лланге не удалось никого обнаружить. Хотя многочисленные огни убеждали в обратном.

– Должны ли мы двигаться дальше? – спросил Макс Губер после минутной остановки.