Время близилось к одиннадцати ночи. Глубокая темнота окутывала долину, три четверти ее периметра были погружены в непроглядный мрак, и только на юге ее слабо озаряли плошки странных фонарей, непрерывно плясавшие в причудливом хороводе световых пятен. Теперь число их возросло до полусотни.

– Там, наверно, сборище туземцев, – заявил Урдакс. – И скорее всего это буджо, которые часто появляются на берегах Убанги и Конго.

– Наверняка это люди, – поддержал Кхами, не могут же факелы запылать сами по себе…

– Разумеется, – изрек Джон Корт, – должны быть руки, которые их держат и переносят!

– Но эти руки должны держаться на плечах, – заметил Макс Губер, – а плечи не обходятся без тела, однако мы не видим ни одной фигуры среди всей иллюминации…

– Может быть, потому, что они прячутся в глубине, за деревьями… – предположил Кхами.

– Обратите внимание, – развивал свои мысли Макс Губер, – по характеру огней нельзя утверждать, что это племя, идущее маршем… Нет! Если факелы и перемещаются влево или вправо, то потом возвращаются к одному и тому же месту…

– Туда, где должна быть стоянка этих туземцев, – уверенно заявил надсмотрщик.

– А ваше мнение?.. – обратился к Урдаксу Джон Корт.

– Думаю, что нас атакуют и что нам следует немедленно занять оборонительные позиции.

– Но почему же туземцы не пошли раньше на приступ – когда их еще не обнаружили?

– Негры – это не белые, – глубокомысленно объявил португалец. Если даже они не слишком осмотрительны, то не менее опасны из за своей многочисленности и свирепого нрава…

– Это пантеры, которых наши миссионеры напрасно стараются превратить в ягнят, – добавил Макс Губер.

– Будем начеку! – провозгласил португалец.

Да, надо быть готовым к обороне и стоять насмерть. Не стоит надеяться ни на малейшее снисхождение от племен Убанги. Их жестокость неописуема. Самые дикие племена из Австралии, с Гебридских или Соломоновых островов, из Новой Гвинеи не идут ни в какое сравнение с этими туземцами. В центральных областях региона одни только каннибальские деревни; святые отцы, которые пренебрегают самой ужасной смертельной опасностью, не посещают эти места. Были попытки классифицировать хищников с человеческим лицом как представителей животного мира Экваториальной Африки, где слабость преступна, а сила решает все. Ведь очень многие взрослые негры инфантильны, их умственное развитие остается на уровне пятилетнего ребенка.

И что можно с уверенностью утверждать – тому есть множество доказательств, миссионеры часто становились свидетелями ужасных сцен, так это широкое распространение человеческих жертвоприношений среди местного населения. Рабов убивают на могиле хозяев, а насаженные на гибкие прутья головы забрасывают далеко в сторону, едва лишь отсечет их нож палача. Дети от десяти до шестнадцати лет служат пищей на праздничных церемониях, и некоторые вожди питаются исключительно молодым человеческим мясом.

Каннибальские инстинкты соединяются с нравами грабителей. Преступные наклонности зовут на большие расстояния, к торговым путям, где туземцы нападают на караваны, грабят и разоряют их. Если вооружены они хуже, чем торговцы и наемники, то превосходят их численностью, а тысячи туземцев всегда возьмут верх над сотней другой носильщиков. Проводникам это хорошо известно, поэтому главная забота – не забрести случайно в такие деревни, как Нгомбе, Дара, Калака Таймо и им подобные, расположенные в регионах Аукадебе и Бахр эль Абьяд, где миссионеры еще не появлялись, но куда, несомненно, придут в один прекрасный день. Самоотверженность этих последних не знает границ, и они гордо презирают любую опасность, когда речь идет о том, чтобы вырвать маленькие существа из лап смерти, облагородить дикие племена влиянием христианской цивилизации.