— Куда вы запропастились, шестой номер?! — заломила руки поджидавшая ее у ведущих за кулисы ступенек Мерил Филби. Блузка на ней сегодня была черная с белым травяным рисунком и, разумеется, с жабо.

Кейт даже задалась вопросом, известно ли Мерил о том, что на свете существует и другой фасон блузок.

— Понимаете, мы с моим женихом никак не могли выбраться из постели, — доверительно шепнула Кейт, спеша за кулисы. У нее было замечательное настроение.

Тщательно выщипанные брови администраторши полезли в гору.

— Прошу прощения?!

— Любовь! — пропела Кейт в качестве объяснения. — Лю-бо-овь…

— Вы только посмотрите на нее! — хмыкнул кто-то рядом. — Она еще и с придурью!

Взглянув в том направлении, Кейт увидела презрительно кривившую губы Лору Споук.

— Зависть девушку не красит, — весело сообщила ей Кейт и послала воздушный поцелуй.

Она сейчас готова была расцеловать весь мир. Ее утро было волшебным, а ведь впереди еще вечер и ночь. И потом еще целые сутки…

Второй тур конкурса проходил под знаком «непредвиденной ситуации». На сцене было устроено подобие салона самолета, заполненного пассажирами, роль которых играли приглашенные для такого случая актеры театральных студий. Все соревнующиеся стюардессы знали, что во время воображаемого полета им уготована некая неожиданность, но, какая именно, не было известно никому.

Кейт предстоящая задача волновала мало и за происходящим она следила вполглаза, больше высматривая из-за кулис Энди. Когда, наскоро приведя себя в порядок и спеша к началу состязаний, Кейт убегала из номера, он еще находился в постели, но обещал показаться в зале.

Первой участнице конкурса, Рите Зелински, досталась ситуация с пищевым отравлением. При этом «пассажиры» очень натурально изображали болезненное состояние, многие громко стонали, а некоторые даже катались по полу, схватившись за животы.

Дальше была аварийная посадка, потом ураган, следующая стюардесса принимала роды, затем воображаемый самолет захватили террористы. И наконец настал черед Кейт.

Направляясь в «салон», она гадала, что же ей приготовят, но ничего особенного не произошло. Кейт выходила к пассажирам, то рассказывая о погоде за бортом, то представляя экипаж, то развозя на тележке еду и питье. Также отвечала на вопросы… и все. Внешне ситуация выглядела обыкновенной, штатной. Однако Кейт не сомневалась, что существует подвох, но, в чем его суть, все никак не могла угадать, пока не обратила внимания на одного ребенка лет десяти, которого поначалу приняла за мальчика, следовавшего с «отцом». Впрочем, не исключено, что он и в самом деле был сынишкой нанятого актера. Однако в какой-то момент Кейт сообразила, что это переодетая девочка. Движения, мимика, еще что-то неуловимое — все выдавало принадлежность «мальчика» к противоположному полу. Вдобавок «отец» то и дело одергивал «сына», ни разу тому не улыбнулся, а, наоборот, поглядывал раздраженно.

Разобравшись, как ей казалось, в ситуации, Кейт очутилась перед новой проблемой. В данном случае следовало связаться с кем-то из пилотов… которые на сцене отсутствовали. Тогда Кейт одолжила у одного любителя кроссвордов ручку, взяла с тележки бумажную салфетку и написала следующее: «На борту случай насильственного вывоза ребенка, прошу сообщить наземным службам». Указав свое имя, подошла к краю сцены, скомкала салфетку шариком и бросила прямо в жюри.

Посреди полной тишины в зале салфетку подняли, развернули, прочли… и заулыбались. Затем один из членов жюри нагнулся к микрофону, прочел текст импровизированного доклада и объявил, что тот полностью соответствует действительности.