Сейчас же, Макклейн с удовлетворением успешного изобретателя, рассматривал созданный им пулемёт. Это был именно тот пулемёт, который был изображён на присланном рисунке, правда, с незначительными отличиями. Был он создан в соавторстве с выпускником Рижского политехнического училища, Пафнутием Коробейниковым.

Пафнутием был изобретён коробчатый магазин на сто патронов и придумана простая конструкция складных сошек и воздушного кожуха. Пистолетную рукоятку и многое остальное, они просто скопировали с рисунка, доведя до совершенства.

Первые демонстрационные стрельбы, проведенные перед Штуббе, шокировали того эффективным огнём, после чего пулемёт сломался, из-за несовершенства конструкции и плохой закалки металла. Устранив все выявленные недостатки, к середине 1897 года они были готовы начать его производство. Пулемёт создавался под 7,62 мм винтовочный патрон, и поэтому в нём могли использоваться боеприпасы, производимые в России для винтовок Мосина.

Но денег на его производство, увы, пока не было. Феликс с удовольствием продал бы его русской армии, но Мамба требовал, чтобы об этом пулемёте никто не знал, и он никому, кроме него, не продавался. Приходилось ждать, когда он объявится, или придут от него деньги, или люди.

И дождались. В июне 1897 года к Феликсу прибыл весьма колоритный персонаж, представившийся отцом Пантелеймоном. Был он одет в рясу, суров и неразговорчив. Густые насупленные брови и чёрный загар недвусмысленно указывали на то, откуда он прибыл.

Беседа с ним была скупа и малосодержательна.

Почти ничего не говоря, отец Пантелеймон вытащил из дорожного кожаного сидора несколько пакетов, в которых были письма, завёрнутые в промасленную бумагу. Затем, он достал небольшой кожаный мешочек, в котором оказались драгоценные камни, и несколько мешков, гораздо большего размера, к тому же, очень тяжёлых. В них был золотой песок, после чего удалился, что-то бормоча себе под нос.

Пришлось разворачивать его и допытывать.

– Когда прибыли, святой отец? Как нашли меня? Что просил передать на словах Мамба?

– Дорога была вельми далека и опасна. Но, с Божьей помощью, да с револьвером, – и святой отец, усмехнувшись, полез в рясу и выудил оттуда видавший виды огромный американский револьвер, – мы этот путь преодолели.

– А Мамба велел передать, чтобы ты делал пулемёты и эти, как их… а, миномёты, и присылал ему. Срочно присылал!

– Трудно ему сейчас. Надежды нет ни на кого. А то, что он наметил сделать, зело трудно и мало достижимо. Но тот найдёт, кто обрящет! И тот дойдёт, кто идёт! А более всё в письмах. И от себя хотел бы добавить…, Мамбу можно обмануть, только один раз, а более никто не переживёт.

И священник так посмотрел в прозрачные глаза Феликса, что того пробрало до самого сердца. Но взгляд Феликс не отвёл. Зачем?! Он не собирался никого обманывать, особенно, после стольких лет жизни среди лживых и циничных людей, что уже успел устать от этого.

– Мамба не женился?

– Не до женщин ему сейчас. И так грехов кругом полно, чтобы сосуды греха привечать.

– Ясно. Значит, тучи сгущаются над Африкой.

– Нет, сезон дождей закончился. Скорее, дует ветер перемен, – отец Пантелеймон усмехнулся своим мыслям и, подобрав широкую рясу, приготовился уходить.

– Передайте Мамбе, что наш договор с ним в силе, и он на всю жизнь, – поддавшись сиюминутному порыву, сказал Феликс, уже вдогонку, уходившему святому отцу.

Мамбу Феликс воспринимал как торгового партнёра, и ему уже давно было наплевать, что у того был чёрный цвет кожи. Мамба помог ему и продолжал помогать дальше, появляясь в самый критический момент.