Кроуфорд откинул барабан, а потом, демонстративно медленно достал из сейфа коробку с патронами и, выудив оттуда первый попавшийся патрон, вставил его барабан и защёлкнул механизм с громким стуком.

– Не хотите ли вы договориться по-хорошему? – произнёс он сакраментальную фразу грабителей и мошенников.

– О чём? – сделал хорошую мину при плохой игре Фима.

– Вы, – пропустив его слова, мимо ушей, продолжал Кроуфорд, – вы собираетесь разорить банк, которому я отдал всю жизнь.

– Нет, не разорить, а всего лишь, купить, и ничего более, – ответил Фима. – Ничего личного, это бизнес. Положение вашего банка и без этого было слишком шатким. Ваши финансовые махинации ни к чему хорошему не привели. Вы же ещё и игрок?! Недавно вы проиграли очень крупную сумму денег. А это… наплевательское отношение к выдаче кредитов непроверенным личностям и фирмам. Процент невозврата стал слишком большим, и вы начали искать выход, всё больше и больше срываясь в финансовые спекуляции.

– Ваш банк – это фикция. И я очень внимательно изучил вашу финансовую политику и статистику.

– Да, – процедил сквозь зубы Кроуфорд, – вы хорошо поработали. Откуда такие данные, это же конфиденциальная информация!

– Как вы правильно выразились, это конфиденциальная информация, и я не собираюсь её разглашать.

– Но всё же?

– Всё же? Надо платить своим людям зарплату вовремя, и все секреты останутся при вас!

– Ах, ты ж, мразь, – не сдержался Кроуфорд, – я пристрелю тебя, гадёныш.

– Но-но, полегче, уважаемый. Вы же не хотите сесть в тюрьму, да и на вашем месте, я бы так не волновался, не далее, как десять лет назад, вы сами разорили другой банк и воспользовались его банкротством в своих целях. Не думаю, что вас мучают угрызения совести.

– Ещё раз повторюсь. Вы хорошо подготовились! Вы, кажется, русский, вечно вы сидите в своей Сибири и кормите собою своих медведей. А сейчас решили вылезти из берлоги и наложить свои грязные лапы на честно заработанные англичанами деньги.

– Вы мне льстите, русский я только по отцу.

– Что! – и пристально всмотревшись в лицо Фимы, и видимо, что-то увидев там, Кроуфорд произнёс. – Ну, тем хуже для вас.

Подняв револьвер, он, как бы нехотя, стал прицеливаться, играя на нервах Фимы. Создалась парадоксальная ситуация. Фима ужасно боялся. Его тело требовало немедленных действий. Он хотел вскочить и рвануть в сторону двери из кабинета. Но тогда его «лицо» было бы немедленно испорчено, и он бы не простил себе такого позора.

В то же время, он не хотел так глупо умирать. Что делать, он не знал. На самый крайний случай, у него был небольшой пятизарядный револьвер «Бульдог», 44-го калибра. Но его ещё нужно было достать, а сидя на стуле, сделать это было крайне нелегко.

Ствол револьвера был направлен точно в лоб Фимы. Утомительно медленно ползли секунды отпущенной жизни. Кроуфорд, всё же, что-то решил для себя, и его палец стал постепенно нажимать на курок. До смерти оставалось два мгновения.

В это время по ту сторону двери послышались крики.

– Я не пущу вас, это возмутительно, идёт деловая встреча. Куда вы (прётесь!) идёте, остановитесь!

В дверь постучались. Ствол пистолета повернулся в сторону двери. Этим моментом воспользовался Фима и рванулся из-за стола. Опрокинув стул, он споткнулся и распластался на полу, это его и спасло. Кроуфорд выстрелил, но пуля, вместо того, чтобы попасть в Фиму, попала в пол, покрытый узорчатым паркетом. Оставив большое входное отверстие, она застряла где-то в его недрах.