– Занятно. Я даже и не думал, что всё так плохо. Что касается переселенцев, то они уже в пути. Не знаю, что там думает о них Штуббе и сам Иоанн Тёмный, но они обеспечены всем необходимым, снабжены продовольствием и семенным фондом. С ними передвигается небольшой фельдшерский пункт, и есть даже, до зубов вооружённый отряд казаков, числом в пять сотен, и ряд штабных офицеров, а также, священники. Я обеспечил им необходимый льготный фрахт пароходов.

– Кроме того, Священный Синод решил создать там отдельную епархию. Коптская церковь, конечно, будет против. Но я знаю, что они не предоставят Иоанну ни епархию, ни автокефалию. Автономию своей церкви, он тоже получит не скоро.

– А ещё, Аликс, ты же не веришь в то, что англичане, которые плотно «сидят» в Египте, вдруг воспылают любовью к Иоанну и разрешат ему автономию. Хотя… ни я, ни мои министры, не всегда могут предугадать действия англичан. Слишком всё сложно, Аликс. Единственное, что можно сказать, то если уж глава коптской церкви в Каире что и сделает, то это будет по распоряжению, и с согласия англичан, и больше никак, или я их плохо знаю, Аликс.

– Да, я всё хотел тебя спросить, Аликс. Эликсиры, что прислал тебе король Иоанн Тёмный, их исследовали?

– Да, дорогой, исследовали. Оценка – «превосходно», и никто не умер. Даже собачки!

Ха, ха, ха, – император позволил себе рассмеяться и после долго утирал слёзы от смеха со своего лица.

– Аликс, ты невозможна. На собачках… Ха-ха. А люди – то пробовали?

– Да, пробовали. Это, как оказалось, отличное кроветворное средство, способствующее быстрому заживлению ран. Надеюсь, его пророчество не сбудется, и нам не придётся прибегать к унганским средствам.

– Кстати, приходил протопресвитер Иоанн, шептал молитвы над бесовскими зельями, опахивал их кадилом и сбрызгивал святой водой, и даже принёс мощи кого-то из святых.

– И что?

– Ники, и ничего, даже наоборот. После повторного исследования, эффект усилился.

– Не может быть! Протопресвитер как на это отреагировал, Аликс?

– Долго бормотал что-то про себя, потом решился и попробовал сам один из эликсиров. Потом долго качал головой и хмурил брови. И наконец, ушёл. После, пришло от него письмо, что зелья надобно бы приберечь в надёжном и тёмном месте, и на этом всё.

– Хорошо, Аликс, это радует, но я бы не надеялся ни на что. Мало ли какой эффект вложил в эти зелья и мази Иоанн Тёмный. О нём ходят самые противоречивые слухи, и я склонен в них верить, дорогая.

На этом разговор прекратился. Императрица встала и, поцеловав супруга в густые, подкрученные вверх усы, вышла из комнаты, направившись в детскую, а император все продолжал задумчиво сидеть. Спустя некоторое время, он тоже встал и удалился из комнаты, занявшись неотложными делами в рабочем кабинете.

* * *

Бывшая попадья сидела в душной каюте, вместе со своими детьми. Младшие спали, средние дрались между собой, отбирая друг у друга незатейливые игрушки. Лишь старшая, Глафира, сидела у окошка и только вздыхала, глядя на морские просторы, мечтая неизвестно о чём.

Остальные переселенцы разбрелись по своим каютам, либо шатались по всему пароходу. Все они были из голодающих областей, многие до сих пор не могли восстановиться от голода. Они плыли в никуда, но при этом, всем было глубоко безразлично, куда плыть. На родине их никто не ждал. А полуголодное существование, без всяких перспектив, их категорически не устраивало.

Через два месяца, все прибывшие уже сходили с пароходов в порту Джибути, который только начал расстраиваться. Пароходы прибывали по очереди, швартуясь у двух морских причалов. Всего их было десять, а переселенцев около семи тысяч.

Галдящая толпа долго не могла угомониться, пока к ней не вышел, уже ожидающий их, отец Пантелеймон, с большим вооружённым отрядом охотных людей.