— Мне вот что пришло в голову: на страже наших границ теперь не стоит Пол Ревир^[8], и если сюда по воздуху или по морю нагрянут японцы, они увидят эти огромные буквы, что появились прямо у меня под окном, и забросают нашу студию бомбами, приняв ее за военный завод — собственность концерна «Хьюз». Блестящий ход, сэр, просто блестящий. Что-что? Всем ли на студии пришлась по нраву эта затея? Не могу сказать, чтобы сотрудники пустились в пляс от радости, но все оценили ваш потрясающий замысел. Итак, позвольте изложить суть вопроса. У меня сейчас дел — невпроворот. Шесть картин в производстве, две — уже в монтажной, еще три вот-вот будут запущены. Мне позарез нужны нормальные условия для работы, вы согласны? Вот именно. Да. Совершенно верно. Понимаю, понимаю, в одном из ваших ангаров есть тихий уголок, где можно… Вы буквально читаете мои мысли. Как вы сказали? Да-да, сразу после обеда моя секретарша отнесет туда несколько папок. У вас есть пишущая машинка? Значит, свою можно не брать. Ей-богу, Го… мистер Хьюз, вы просто чудо. Тогда услуга за услугу: не желаете ли переехать в мой  кабинет? Шучу, шучу. О'кей. Спасибо. Благодарю вас. Хорошо. Она уже идет к вам.

С этими словами он повесил трубку.

Секретарша испытующе смотрела на него, но не двигалась с места. Он отвернулся, чтобы избежать ее взгляда. Его лицо медленно заливалось краской.

— Ты  уволен, — сказала она.

— Не гони волну, — сказал он.

Поднявшись со стула, секретарша собрала кое-какие бумаги, выудила из сумки косметичку и тщательно подкрасила губы. В дверях она остановилась.

— Вызови Ральфа и Джоуи, пусть захватят все материалы с верхней полки, — сказала она. — В первую очередь. Ну, ты готов?

— Одну минуту, — сказал он, не отходя от окна и все так же избегая встречаться с ней взглядом.

— А вдруг япошки обо всем догадаются и начнут бомбить настоящий завод Хьюза вместо камуфляжного?

— Иногда, — со вздохом выговорил Джерри Вулд, — не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

— Может, оставить записку Голдфарбу — вдруг он будет нас искать?

— Никаких записок. Позвонишь по телефону. Чтобы не оставлять улик.

Снаружи замаячила тень.

— Ага, — тихо сказал он. — Еще один. Уже третий аэростат.

— Как удивительно, — сказала секретарша. — Он похож на одного продюсера, у которого я когда-то работала.

— Ты уво…

Но она уже ушла. Дверь захлопнулась.

Привет, я ухожу

Hello, I Must be Going, 1997 год

Переводчик: Е. Петрова

В дверь тихонько постучали. Когда Стив Ральфс вышел на порог, перед ним стоял Генри Гроссбок, ростом в пять футов и один дюйм, безупречно одетый, невозмутимый, очень бледный.

— Генри! — задохнулся Стив Ральфс.

— Почему такой тон? — упрекнул Генри Гроссбок. — Чем я провинился? И вообще, что у меня за вид? Куда я направляюсь?

— Входи, входи, тебя могут увидеть!

— Ну и что из этого?

— Да не стой же ты столбом, ради всего святого. Хватит пререкаться.

— Ладно уж, зайду, тем более что у меня к тебе есть разговор. Посторонись-ка. Ну вот, я вошел.

Стив Ральфс попятился в комнату и указал на кресло.

— Располагайся.

— Похоже, мне здесь не слишком рады. — Генри опустился в кресло. — Не найдется ли в этом доме чего-нибудь горячительного?

— Я как раз хотел предложить.