Рэй Брэдбери. Вождение вслепуюНочной поезд на Вавилон
Night Train to Babylon, 1997 год Переводчик: Е. Петрова
Скорый поезд, раскачиваясь и подрагивая, как пьяный, уносил Джеймса Крузо из Чикаго; проводник заглянул в бар, подмигнул ему и, шатаясь из стороны в сторону, побрел дальше. Джеймс Крузо прислушивался. Шум, гам, крики. Как бараны, подумал он, их стригут, а они блеют. Или как парашютисты, что сигают в пропасть без парашюта. Он прищурился. У стойки бара, взволнованные слепым предвкушением удачи, сгрудились пассажиры, так и напрашивающиеся, чтобы их обчистили, готовые по доброй воле лишиться хоть денег, хоть головы. Попросту говоря, любители азартной игры. Вот именно — любители, подумал Крузо и, встав из-за стола, нетвердым шагом двинулся вдоль стойки, чтобы заглянуть через плечо каждому из бизнесменов, которые вели себя как школяры, высыпавшие на большую перемену. Смотрите в оба! Открываем даму. Закрываем. Раз-два-три! Показывайте, где дама? — Вот она! — раздался одинокий голос. — Тьфу ты! — вскричал сдающий. — Последнюю сорочку проиграл! А ну, еще разок! Открыли, закрыли! Которая здесь дама? Он даст им возможность, подумал Крузо, выиграть ровно два раза. А потом захлопнет ловушку. — Вот она! — закричали все хором. — Ну что ты скажешь! — воскликнул все тот же невидимый игрок. — Совсем меня раздели! Крузо не мог удержаться, чтобы не посмотреть на этого разбитного шута. Привстав на цыпочки, он развел в стороны чьи-то вздрагивающие плечи, ожидая неизвестно чего. У человека, сидевшего за стойкой, не было ни кустистых бровей, ни напомаженных усов. Из ноздрей и ушей не торчали пучки черных волос. Кости черепа не бугрились под кожей. Неброский светло-серый костюм; завязанный аккуратным узлом темно-серый галстук. Ногти — пусть не ухоженные, но чистые. Подумать только! Скромный обыватель, невозмутимый, словно проигрывает не в карты, а в детское лото. Все ясно, думал Крузо, пока шулер не торопясь тасовал колоду. Эта тщательность выдавала в нем беса, нацепившего маску ангела. Под костюмом-тройкой прятался бледный призрак торговца мануфактурой. — Остерегитесь, уважаемые! — Карты порхали унего в ладонях. — Не профукайте денежки! Зрители, раззадорившись, приготовились бросать деньги в адский костер. — Осади назад! Два четвертака — ставка высока! Карты так и летали, словно сами по себе, а он обводил взглядом собравшихся, не обращая никакого внимания на колоду. — Палец большой, где брат твой старшой? Что ж он невесел, головку-то повесил? Все захохотали. Ну и шутник! — Запутались, приятели? Растерялись? Неужели я и на этот раз пролечу? — Да, да! — загалдела толпа. — Черт! — Он заломил руки. — Черт! Где же красная дама? Давайте сначала! — Нет, ни за что! Вот она, посредине! Открывай! Карта перевернулась. — Вот так штука! — вырвалось у кого-то. — Боюсь смотреть. — Шулер сидел зажмурившись. — Сколько я просадил? — Нисколько, — донесся шепот. — Нисколько? — вытаращился картежник. Все взоры были устремлены на черную карту. — Слава богу, — пробубнил игрок. — Я-то думал, вы меня обобрали до нитки! Его пальцы поползли вправо и открыли еще одну черную карту, потом двинулись влево. Дама! — Дьявольщина! — выдохнул он. — Как она здесь оказалась? Слушайте, ребята, заберите свои деньги! — Нет! Нет! — Каждый из проигравших отрицательно мотал головой. |
