– Ну, здравствуйте, моя милая! – немного смущенно сказал он.

    Я вытаращила глаза:

    – Академик Попретинский?! Но… как?! Вы же… вы же умерли!

    – Ты его знаешь? – удивился Риган. – Откуда?..

    – Это мой сосед! То есть бывший сосед… ничего не понимаю, я же сама была на ваших поминках!.. И лично, извиняюсь, в гробу вас видела!

    – Где? – живо переспросил академик и покачал головой: – Ну надо же, а я думал, мне все это приснилось… то есть мне снилось, что я в Петербурге, еду из академии, и тут почему-то сильно закололо в груди… Помню, книга выпала из рук…

    – У вас случился сердечный приступ, – сказала я. – И «скорая» не успела… Стойте! Вы сказали – книга?!

    – Да.

    – Какая книга? Такая старинная, в кожаном переплете, с непонятными значками?!

    – Кажется, да… – Глаза академика блеснули: – Ты тоже ее читала?!

    – Читала!.. И вот результат…

    – Это неслыханно!.. – пробормотал Попретинский. – Ели бы я знал… Однако давайте-ка сначала вас осмотрим. Будьте добры, молодой человек, подождите за дверью.

    – Зачем?

    – Как – зачем?! – ахнул целомудренный Юрий Семенович. – Но… девушка, в некотором роде… не одета!..

    – Чего я там не видел?..

    – Риган! – Я покраснела до ушей. – Сгинь с глаз, похабник! Не позорь меня при людях!..

    – Как скажешь… – Ухмыляясь, нахал вышел.

    – Никакого воспитания! – сердился академик, осматривая мою рану.

    Да, в общем-то, «рана» – это слишком сильно сказано. Ничего особенно страшного. Слава богу, шрам не слишком большой, а то ходить бы мне до конца жизни в платьях «под горло»…

    – Ну что, все нормально? – осторожно поинтересовалась я, глядя, как лекарь мажет багровый шов какой-то липкой мазью.

    – Более чем, милочка, более чем! Жить будете… и даже хорошо! – Он наложил повязку и отошел, чтобы помыть руки. Я медленно села на матрасе. Общая слабость, под ключицей ноет, отдавая в плечо, но в конечном итоге, кажется, мне повезло.

    – Юрий Семенович, – снова спросила я. – Неужели вы не знали, что это за книга?! Вы же ужасно умный!

    – Ну, не умнее многих моих коллег… – отмахнулся он. Профессор был совершенно чужд всякого тщеславия. – Видишь ли, Стасенька, эта вещь попала мне в руки совершенно неожиданно! В тот день, утром, собираясь ехать в академию, я вспомнил, что забыл прочесть докторскую диссертацию Иванчука, отзыв о которой я должен был дать уже давно и все откладывал… Я принялся ее искать, перерыл все в квартире, но она как сквозь землю провалилась. Ужасно неудобно, подумал я, и полез на антресоли, в надежде, что, может быть, злосчастный труд каким-то образом окажется там… Докторскую я не нашел, но нашел странный кожаный том, который видел впервые в жизни!.. Я все свои книги наизусть помню, а эту видел в первый раз… Это было очень странно, но время поджимало, и я, решив поискать диссертацию вечером, уехал в академию.