|
Джинни уже видела это выражение на его лице, слышала боль в его голосе, когда он заметил синяк на ее руке. А что с ним будет, когда он узнает о том, что случилось сегодня? Кроме того, ей казалась унизительной сама мысль, что кто-нибудь узнает о происшедшем. Это была одна из тех темных тайн, которые следовало хранить в самых дальних уголках души. Она будет держаться поближе к дому до тех пор, пока синяки не пройдут, а Алексу скажет, что не смогла уйти потому, что Гилл не выходил из дома, или что-нибудь в этом роде.
Приняв решение, Джинни поднялась наверх, взяла одеяло и подушку и вернулась в кухню, устроив на полу, перед огнем, постель. Она лежала без сна до тех пор, пока небо не посветлело и не запели птицы. И, наконец, поверив в свои силы, заснула чутким, но спокойным сном. Глава 28 Следующие три дня Алекс каждое утро напрасно ждал Джинни на поляне за деревней индейцев и все больше тревожился. Если бы произошло что-то страшное, об этом уже стало бы известно Харрингтонам, а так они привыкли по нескольку дней ничего не слышать о супругах Кортни. И хотя Алекс все время твердил себе это, он знал, что произошло что-то такое, что помешало Джинни встретиться с ним, и что это не пустяк. Она была слишком изобретательной, чтобы незначительные проблемы помешали осуществлению цели. Господи, ведь эта женщина ускользнула, будучи под пристальным надзором всего отряда! На третий день, после полудня, Сюзанна вошла в кабинет, где муж проверял счета, а его гость изучал предложения, которые предстояло выдвинуть на рассмотрение законодателей в Джеймстауне. — Роберт, я очень тревожусь. — О чем, дорогая моя? — Он поднял голову от стола с двенадцатью ящиками, по одному на каждый месяц. — Видишь ли, в кухне идут разговоры о том, что у Кортни не все ладно… Я знаю: ты считаешь, что не следует прислушиваться к кухонным сплетням, — продолжила она неуверенно, увидев, что он нахмурился, — но Лиззи сегодня пришла за беконом, который Джинни оставила коптить в нашей коптильне, и сказала, что ее хозяйка упала, но повариха говорит, что Лиззи не верит в это… — Я не желаю слушать сплетни слуг, мадам, а если вы желаете, то я не допущу, чтобы вы их повторяли, — заявил Роберт, поднимая руку и требуя тишины. — То, что происходит между супругами Кортни, их дело. — Да, — расстроено сказала Сюзанна, — но если Джинни пострадала, то не следует ли нам… — Она просила о помощи? — требовательно спросил Роберт. — Нет, но… — Ей, что, настолько плохо, что она не могла прислать Лиззи с запиской? За беконом она ведь смогла прислать Лиззи, так? — Да, муж, — вздохнула Сюзанна. — Тогда оставь это, — велел Роберт тоном, не допускавшим никаких возражений. Все в доме знали этот тон. Его жена направилась к двери, а Алекс с неимоверным трудом заставил себя усидеть на месте. Он ни на секунду не усомнился в ходивших на кухне слухах, и его охватила холодная злость на хозяина, предпочитавшего ничего не видеть и не слышать. Но таково было бы отношение и всех остальных, за исключением приятельниц Джинни, таких, как Сюзанна, которые бы лишь поддержали ее и посочувствовали ей как сестры по несчастью — и все, потому что больше им нечего было предложить. «А что я сам могу предложить? — подумал Алекс с горечью. — Не больше, чем эти женщины, а может, даже и меньше. Ведь она не пришла ко мне за помощью». — Я хочу покататься, Роберт, — сказал он, вставая и неторопливо потягиваясь. — Дождь, похоже, прекратился, а корпение над книгами увлекательно только до определенной степени. — Да, согласен с вами, — ответил Роберт. — Но вы извините меня, если я не присоединюсь к вам? У меня через час встреча с управляющим. — Разумеется, — ответил Алекс с облегчением, хотя и ожидал такого ответа. |
