— Нет, нет, пожалуйста, Джинни, не надо. Умоляю вас не делать этого. — От волнения Дикон стал заикаться, лицо покраснело при мысли о ее заступничестве. — Я не искал вас, потому что решил, когда сразу не увидел, что кто-нибудь еще присматривает за вами. Вернее, мне хотелось так думать, потому что я хотел поучаствовать в бою.

— Да, я вполне понимаю, что охрана капризной пленницы и сравниться не может с перспективой быть застреленным, — насмешливо заметила Джинни. Дикон сейчас очень напоминал ей Эдмунда, когда тот пытался улизнуть от нее, чтобы поохотиться на зайца. Тем не менее, ей казалось не совсем справедливым, чтобы Дикон был наказан, потому что она вполне способна позаботиться о себе сама. Однако она понимала, что в нынешней напряженной обстановке она может причинить Дикону больше вреда, чем пользы.

Они добрались до Шелфорда без дальнейших приключений, и когда уже подходили к городу, атмосфера слегка разрядилась.

— Сегодня мы разместимся в казарме, — сообщил Дикон Джинни.

Все с нетерпением ожидали возможности провести несколько часов среди своих. Они смогут похоронить погибших с соответствующими почестями, а полевые хирурги займутся ранеными. Офицеры будут обедать в штабе, и появится возможность получить новые сведения, что было трудно сделать на марше.

А пленнице парламента будет чрезвычайно трудно выбраться из казармы, чтобы отправиться на поиски Рыжего Лиса. Джинни обдумывала свое положение, пока они ехали по узким улочкам, мимо часовых у ворот в казарму.

— Алекс, Бог мой, дружище, ну как же приятно видеть тебя! — Это бурное приветствие исходило от упитанного, но очень бравого полковника, который был одет гораздо наряднее, чем Алекс. — Ты, несомненно, направляешься в Лондон.

— Да, Джек. — Приказ Кромвеля, — ответил Алекс, соскакивая на землю и дружески хлопая товарища по плечу. — Надеюсь, мы присоединимся к маршу на Шотландию. А ты?

Сморщившись, Джек покачал головой.

— Мы должны оставаться на месте и устранить этот чертов мятеж в Суррее. Мятежники повсюду. У тебя были осложнения?

В нескольких словах Алекс рассказал ему о случившемся.

— Нам нужен хирург, и мы должны провести церемонию похорон.

— Все получишь, — громогласно заявил Джек. — А также телячью ногу, пинту отличного бренди и — он сально подмигнул — в качестве развлечения, друг мой, любую из самых изящных, самых податливых девчушек. Ты таких никогда не встречал! — Он потер руки и засмеялся, явно радуясь возможности оказать такое безграничное радушие.

Джинни громко кашлянула. Не то чтобы она возражала против тона беседы — она воспитывалась не в пуританской семье, но ей показалось необходимым напомнить Алексу о своем присутствии, поскольку она не представляла, где ее место в планах Джека.

— Прошу прощения. — Алекс повернулся к ней, и в зеленовато-карих глазах появились смешинки, что породило у Джинни надежду на скорое примирение. — Госпожа Кортни, позвольте мне представить вам полковника Рединкоуга. Джек, это госпожа Вирджиния Кортни, дочь Джона Редферна.

Полковник Рединкоут вежливо поклонился, но взгляд его был одновременно и оценивающим, и восхищенным, когда он повернулся к Алексу, который без труда прочел мысли друга.

— Есть ли в казарме женщины, Джек? Но не того типа, о котором ты только что говорил, — сухо добавил он, снимая Джинни с лошади. Джек покачал головой.

— Боюсь, что ни одной, которая могла бы составить достойную компанию леди. Ты везешь ее в Лондон?

Алекс кивнул.

— Подопечная парламента. Это долгая история, Джек. Черт побери, что же мы будем делать с ней здесь?

Джинни, устремив взгляд вдаль, начала бесцельно насвистывать.