Судья Часкел уже почти кричал:

– Адвокат, который будет подавать вашу апелляцию, может поднимать какой угодно вопрос. Но сейчас вопрос решен. Вставь ему кляп, Хэнк.

– Ты – лживая шлюха, Хлоя! Дело не закончилось! Еще ничего не закончилось! – орал Бантлинг.

Он замолчал, только когда бейлиф заклеил ему рот.

Глава 86

Си-Джей не могла поехать домой. Каким-то образом средства массовой информации выяснили ее тщательно скрываемый адрес и встали лагерем на автомобильной стоянке у Порт-Ройал, ожидая ее возвращения. Они, очевидно, заплатили охраннику, чтобы тот смотрел в другую сторону, когда голубые фургоны седьмого канала проезжали мимо него. Поэтому Си-Джей сидела в кабинете в половине одиннадцатого вечера и обзванивала гостиницы, пытаясь найти номер на несколько дней, пока средствам массовой информации не наскучит ждать и они не съедут со стоянки куда-нибудь подальше от ее дома. Она даже не заметила, что кто-то стоит в тени у дверного косяка, пока не услышала тихий голос:

– Си-Джей?

Она подняла голову и увидела Доминика.

– Привет. – Это все, что она могла вымолвить. Он присутствовал в зале суда на чтении вердикта.

– Что ты делаешь?

– По правде говоря, ищу место, где могла бы пожить несколько дней. Миссис Кромсби, соседка, которая ухаживает за Люси и Тибби в мое отсутствие, посоветовала мне какое-то время дома не появляться. Очевидно, там устроили цирк. – Си-Джей не смотрела на Доминика.

Он отошел от дверного проема, обогнул письменный стол и присел на его край. Си-Джей чувствовала, как он оглядывает ее, изучает, словно любопытный экспонат, и хотела, чтобы он ушел.

– Ты говорила мне, что попала в автомобильную аварию. Эти шрамы остались не после нее?

Си-Джей почувствовала, как у нее дрожат губы, и сильно закусила верхнюю.

– Нет.

– Почему ты не сказала мне правду?

– Я не хотела, чтобы ты знал. Я не хотела, чтобы кто-то знал. Сегодня вечером рассказ о моем изнасиловании идет первым в выпусках новостей по всему миру. Пока мы говорим, он переводится на двадцать четыре языка. – Она запустила пальцы в волосы. – Я не хотела, чтобы ты знал, вот и все.

– Ты думала, что у нас все сложится по-другому, если я узнаю? В этом дело?

– Мне не нужна твоя жалость, Доминик.

– Это не жалость, Си-Джей. Я думал, что это гораздо большее. Ты считаешь меня настолько бесчувственным?

– Послушай, дело не в тебе. И это в прошлом. В моем прошлом. И я все еще пытаюсь с этим справиться, каждый день своей жизни, так, как только могу. Сегодня просто был не самый лучший день.

– Не надо меня отталкивать.

– Я не могу иметь детей, Доминик. Вот, я это сказала. Может, это для тебя имеет значение, может – нет. Но я не могу. И теперь ты знаешь. Теперь ты все знаешь.

В кабинете надолго воцарилось молчание. Дешевые настенные часы отсчитывали минуты, и никто не произносил ни слова. Наконец тишину нарушил Доминик. Говорил он тихим голосом:

– Это был он? Бантлинг?

За несколько часов средства массовой информации собрали, а затем выдали публике яркие детали изнасилования Си-Джей. И теперь Доминик вспомнил голос Мэнни в трубке, он рассказывал ему, как обнаружил клоунскую маску в шкафу Бантлинга. А затем всплыло воспоминание о том, как он застиг Си-Джей с уликами, за разбором которых никто не наблюдал. Все лежало там. «Просто нужно знать, где искать».

Си-Джей несколько долгих секунд обдумывала вопрос. Она почувствовала, как слезы опять навернулись на глаза, а затем горячими струйками потекли у нее по щекам, и их было не остановить.