Из последних сил делаю рывок, левой рукой выхватываю меч из правой и бью клинком по волку, который был уже в паре сантиметров от моего живота. Клинок рассекает его шею, меня окатывает горячей кровью, осыпает черным пеплом, тяжелая туша падает, придавливая мои ноги к земле. Это отпугивает волка слабака, и он резко отскакивает назад.

Еще один удар. Я целюсь в спину того волка, кто вот вот отгрызет мне кисть. Промахиваюсь, меч глубоко вонзается в сырую землю.

Затем происходит нечто странное. Волк резко бросает мою руку. От этого почему то становится больнее, и я на секунду решаю, что он выполнил цель и лишил меня руки. Тут же испытываю легкое облегчение от осознания, что рука на месте, пусть и изрядно изувеченная, но времени терять не собираюсь, а хватаюсь за рукоять меча.

Пока я пытался вытащить увязший в земле меч, оставшиеся в живых волки, перепугано поскуливая и поджав хвосты, вдруг уносятся прочь.

Первая мысль: вернулся Хаген или Тунайт. Я огляделся – поблизости никого. Предчувствие подсказывало, что едва ли это хороший знак. Заставить волков бросить добычу и бежать могло только что то воистину опасное. Нужно скорее отсюда убираться.

Из запястья хлестала кровь. Осторожно попытался сжать кулак – больно, но пальцы шевелятся. К счастью, сильно повредить руку волк не успел, правда, перевязать рану нужно как можно скорее.

С трудом я отрезал низ плаща и обмотал руку. Кое как выкарабкался из под мертвой туши волка, которая все еще прижимала мои ноги к земле.

Вдалеке послышался неистовый, грохочущий рев.

Ясно. Волки испугались тера демона, а тот наверняка почуял запах крови и услышал звуки борьбы.

Сил на то, чтобы сразиться с демоном у меня уж точно не осталось. По пластунски, прижимая к плечу изувеченную руку, так быстро, насколько был только способен, я пополз в кустарники – в те самые, на которые мы приземлились.

Звуки ломающихся ветвей и бега тяжелой туши были все ближе. Я заполз в самую глубь кустарника и затаился.

Уже близко слышались тяжелые шаги, ближе и ближе громкое звериное дыхание и голодное рычание. Я поспешил отключить разрушение на мече, дабы демон не почуял магию.

Через мгновение показалась и сама тварь.

Медленно и жадно оценивая свой будущий пир из мертвых волков, демон припал на колени и вгрызся в тушу одного из трупов.

Пока тварь прожорливо чавкала, я думал только об одном: лишь бы сейчас не вернулся Хаген или Тунайт.

Демон не брезговал ни шкурой, ни костями. Он сжирал свою жертву полностью. Быстро покончив с первым трупом, без замедления он принялся за второй, переместившись ближе к кустарникам.

Я стал дышать тише и реже, у некоторых из этих тварей настолько великолепный слух, что могут за полкилометра услышать шуршащую мышь.

Зато теперь я смог разглядеть демона поближе и, к своему удивлению, вдруг осознал, что вижу его не впервые. Те же шипастые красные наросты по всему телу, та же продолговатая уродливая морда с пастью, словно бы разорванной от уха до уха, клыки, длинные – как у саблезубого тигра. Именно этого демона я видел в подземелье Мари.

Как ему удалось вырваться из оков? Это невозможно, Мари ни за что бы не стала так рисковать, все цепи были надежнее некуда. Это могло значить только одно – демона кто то отпустил.

Слева вдруг мелькнула тень. Я слегка повернул голову и увидел тихо крадущуюся фигуру, явно принадлежащую мужчине, в которой я не узнал ни Тунайта, ни Хагена.

С другой стороны показалась еще одна мужская фигура. При лучшем рассмотрении я узнал в этом человеке Алькариса, одного из загонщиков Мари, который не отправился с нами на север. Без сомнений, ребята окружали демона.

Я сразу как то обрадовался и воспрянул духом, даже рука перестала так сильно болеть. Оба демоноборца слаженно приближались к чудовищу, а тот был так сильно увлечен поглощением мертвечины, что ничего вокруг не замечал.