– Да, мэм. Есть три комнаты. Одна за кухней и две наверху. Я живу наверху. Здесь все законно.

– А кто еще здесь живет? Кстати, как вас зо­вут?

– Меня? Морин Маллиган.

– Кто еще живет при пабе, Морин?

– Боб Макбрайд жил, пока месяц назад его не уволили. Ужасный лентяй и пьяница. Пинту едва поднимал, если только не ко рту подносил. – Она снова улыбнулась и стала усердно вытирать стойку. – А в задней комнате живет Шон Конрой.

– Он сейчас там?

– Я недавно туда заглядывала, но его не было. Наверное, скоро придет: полчаса назад его смена началась.

– Не могли бы вы показать мне его комнату, Морин?

– С ним ничего не случилось, а? Шон немножко выпивает, но работает хорошо, старается.

– Я хочу удостовериться, что с ним ничего не случилось. Можете позвонить хозяину, Морин, и предупредить его, что покажете мне комнату.

Морин прикусила губу.

– Но тогда мне придется сказать, что Шон опаздывает на смену, и ему надо будет штраф выплачивать. Если хотите посмотреть комнату, я вам ее так покажу. Шон не балуется наркотика­ми, лейтенант, – сказала она, проходя за стой­ку. – Хозяин терпеть не может наркоманов и лентяев. Все остальное вроде как дозволяется, но за это – глазом не успеешь моргнуть, как выле­тишь.

Она открыла дверь старомодным ключом, ви­севшим на цепочке у нее на поясе.

Ничего особенного – железная кровать, деше­вый комод, облупленное зеркало. Но все прибра­но. Ева заглянула в шкаф и убедилась в том, что Шон не смылся, забрав вещички. Затем она подо­шла к комоду, выдвинула верхний ящик. У Шона была одна смена белья и два непарных носка.

– Он давно в Штатах?

– Шон? Года два-три, не меньше. Все говорит про возвращение в Дублин, но…

– Так вот он откуда! – встрепенулась Ева. – Из Дублина?

– Да. Говорит, что там родился и вырос, а в Америку приехал, чтобы разбогатеть. Правда, по­ка что не очень ему это удается, – добавила она с улыбкой. Взгляд ее остановился на бутылке у кро­вати. – Может, из-за этого? Он выпивку любит больше, чем она его.

– Понятно. – Ева тоже взглянула на бутылку, но рядом с ней заметила кое-что еще. – Что это, Морин?

На полу рядом с бутылкой лежал небольшой кулон.

– Не знаю. – Морин, наклонив голову, раз­глядывала зеленый листок на белом фоне. На обо­роте была рыба. – Думаю, это на счастье.

– Вы его раньше видели?

– Нет. Выглядит новым: так и блестит. Навер­ное, Шон его где-то нашел. Шон всегда ищет удачу.

– Ясно. – Ева зажала кулон в кулаке. У нее было сильное подозрение, что на сей раз удача Шона обошла.

Они сидели в комнатке Морин над пабом. Морин, притулившаяся на стареньком стуле, об­лизнула пересохшие губы.

– А меня не посадят в тюрьму? Не депорти­руют?

– У вас не будет никаких неприятностей, обе­щаю. – Ева придвинулась к ней поближе. – По­могите мне, Морин, помогите Шону, а я тогда по­стараюсь выправить вам настоящие документы. И вам больше не придется бояться иммиграцион­ной службы.

– Я не хочу, чтобы у Шона были неприятнос­ти, правда не хочу. Он мне никогда не делал ниче­го плохого. – Она взглянула на стоявшую у двери Пибоди. – Понимаете, я немного нервничаю.