— Ладно, адвокат, — обратился он к Энде Маколифу, — я не вижу причины задерживать ваших клиентов. Все, что они рассказали, подтверждается, — он надел стетсоновскую шляпу и аккуратно поправил ее. — Но признаюсь вам, что за девятнадцать лет моей службы в полиции это — самое поганое дело.

— Не сомневаюсь, — откликнулся Маколиф, пожимая ему руку.

— Впрочем, ваши подопечные еще могут понадобиться, если потребуется еще что-нибудь выяснить.

С этими словами капитан вышел.

Маколиф приблизился к камину и сел в кресло.

— Думаю, мы поступили правильно, — сказал он, обращаясь к Хауэллу и Скотти. — Если бы вы рассказали ему то же, что и мне, эта история никогда бы не закончилась.

Но вид у Маколифа до сих пор был недоверчивый.

— Наверное, вы правы, — кивнул Хауэлл. — От меня добивались правды о случившемся, но я сам до сих пор не уверен, что знаю ее.

— Я на сей счет никаких соображений не имею, — проговорил Маколиф, — но зато у меня есть завещание Бо.

Он сунул руку в карман пальто и достал пухлый голубой конверт.

— Бо собственноручно написал это завещание и несколько дней назад привез в мою контору, чтобы я заверил. Выполняя распоряжения Бо, я вскрыл завещание и прочел его, когда вы позвонили мне и сообщили о его смерти.

— Да, он однажды целое утро просидел в своем кабинете, а потом сказал, что поедет к вам, — вспомнила Скотти.

Маколиф кивнул.

— Здесь все сказано совершенно определенно. Он оставил все свое имущество единственной родственнице Хетер М. Макдональд, известной также под именем Скотти Миллер.

— Завещание имеет силу? — поинтересовался Хауэлл.

— Несомненно, — ответил адвокат, достал из кармана другой, более тонкий конверт и подал его Скотти. — Вот, Бо оставил для вас.

Скотти вскрыла конверт и прочла то, что было написано на нескольких страничках; Хауэлл и Маколиф молча ждали.

Наконец она подняла взгляд.

— Это сокращенная версия того, что он рассказал сегодня ночью. И номер счета в швейцарском банке.

— Да это же куча денег, Скотти! — воскликнул Хауэлл.

— Я не хочу их брать, — без колебаний заявила Скотти. — Это грязные деньги. Бо мне нравился, несмотря ни на что, и я хочу позабыть об этой истории с наркотиками. — Скотти повернулась к Маколифу. — Я могу отказаться от этих денег?

— Вообще-то можете, — пожал плечами адвокат, — надо только провести переговоры с международной налоговой службой. А то, что останется, можете не забирать. В любом случае в деньгах вы уже не очень нуждаетесь. Бо был наследником Эрика Сазерленда, а вы наследница Бо. Я не могу называть цифры, взятые с потолка, скажу только, что вы очень богатая молодая дама.

Скотти кивнула.

— Мне это тоже пришло в голову, но я ума не приложу, что делать с такими деньгами.

— У вас изрядное количество ценных бумаг: акции и облигации, плюс дом Сазерленда. А самое главное — озеро. Вы главная держательница акций электрической компании, у банков акций совсем немного.

Скотти с улыбкой поглядела на Маколифа.

— Значит, я могу распоряжаться прибрежными участками?

— Конечно. Вы хозяйка… во всяком случае, станете ей, когда завещание вступит в силу.

— Итак, Джонни, — обратилась Скотти к Хауэллу, — выбирай. Приищи себе участок по вкусу, и он твой. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

— Спасибо, Скотти.