— Сюзи, меня нет, мне нужно поработать в спокойной обстановке. — И Столберг вошел в кабинет. Сняв плащ, он подошел к торцу большого книжного шкафа и нажал невидимую глазу кнопку. Одна секция шкафа выдвинулась вперед и повернулась на 90 градусов, обнажая стену с вмонтированным в нее большим сейфом. Открыв его, Столберг достал из специального отделения несколько папок и, закрыв сейф, пошел с папками к столу. Бросив папки на стол, он подошел к стене, состоявшей сплошь из 10-ти миллиметрового, особо прочного стекла. Фасад 36-этажного здания корпорации выходил на Гудзон. Это новое здание фирмы Столберг построил в 1996 году. Он выбрал скромный, но элегантный, с архитектурной точки зрения, проект маленького, по меркам Нью-Йорка, здания, которое никто в конце ХХ-го века, даже с натяжкой не мог бы назвать небоскребом. Со шпилем его высота составляла всего 126 метров.

Здание корпорации было расположено на южной оконечности Манхаттена, на набережной реки Гудзон, недалеко от Бэттери-парка. Остановившись у стеклянной стены кабинета заменявшей окно, он смотрел на косые лучи солнца отсвечивающие бликами на стеклах небоскребов Джерси-Сити, расположенных напротив здания его фирмы на другом берегу Гудзона. Справа высились громады новых зданий Юнион-Сити, а слева была бухта Аппер-Бей, сплошь усеянная яхтами, стоящими на приколе. “Скоро начнется сезон, на носу апрель”, — подумал Столберг и, повернувшись, возвратился к столу.

Кабинет площадью 60 квадратных метров имел мало мебели и много свободного пространства. Справа от большого стола из вишневого дерева в стене были вмонтированы мониторы, на которых отображалась информация по торгам ценными бумагами и валютами на крупнейших биржах мира: Нью-йоркской, Лондонской, Цюрихской, Франкфуртской, Парижской, Московской, Токийской, Пекинской, Гонконгской. Слева, на большом мониторе, шла конечная информация о котировках акций и прочих ценных бумагах.

Операция на фондовом рынке Америки, задуманная Столбергом и его соратниками в целом ряде штатов, а также в Европе и Азии, должна была потрясти финансовые основы США и низвергнуть бумажно-долларовую пирамиду дутого финансового могущества Соединенных Штатов. Экономический бум Америки в годы второй мировой войны, когда десятки тысяч предприятий получали огромные заказы от Федерального правительства, обеспечивался в основном за счет печатного станка. Денежная масса удвоилась, но Европа спасла США.

Валюты европейских стран, разоренных войной, обесценились, а лишние доллары должны были обрушить на Америку невиданный виток инфляции и большую по силе волну банкротств оставшихся без заказов предприятий, работавших только на войну. Естественно это повлекло бы за собой и резкое падение производства во всех сферах экономики, что могло бы по производству внутреннего валового продукта отбросить США на уровень 1938–1940 годов, а значит и обострение социальных противоречий в стране.

Разрушенная Европа нуждалась в потребительских товарах, и Америка сбросила “лишние” доллары в Европу в виде займов, кредитов и помощи залежалыми товарами. Это позволило сразу решить несколько стратегических задач. Обеспечить уверенный рост послевоенной экономики за счет поставок в Европу и Азию товаров, продовольствия и оборудования. Избавиться от грозящего десяткам тысяч предприятий банкротства. Забыть об инфляции. Вывезти покрытые плесенью залежалые товары со складов Америки и загнать в долговую яму страны двух континентов.

Но Европа и Азия к началу 70-х годов прочно стали на ноги и наводнили мировой рынок более качественными и более дешевыми товарами. Да и долларов США к тому времени стало слишком много. Америка начала утрачивать свое мировое лидерство. Она ведь обогащалась в основном на войнах и мировых катастрофах. Теперь стало некуда сбрасывать лишние доллары, а на внешнем рынке появились мощнейшие конкуренты, европейские акулы и азиатские тигры.