— Погоди минуту. — Журналист открыл кейс и вынул книгу в мягком переплете. Вырвав страницу из середины, протянул ее Биленкову: — Прочти.

— Зачем?

— Прочти, — настаивал Маевский, и Билл подчинился — ради интереса.

— Ну, — наконец сказал он, — прочел. И что дальше?

— А дальше расскажи, о чем эта книга.

Биленков раздвинул губы в беззвучном комплименте. Выдержав паузу, сказал:

— Ну, что же, придется рассказать тебе, о чем моя книга.

— Кстати, сам-то ты работаешь?

— Конечно… — Виктор осекся, завидев в дверях кафе Дмитрия Жердева.

Маевский встал, приветствуя Жердева кивком головы, а Биленков не двинулся с места.

Дмитрий Михайлович присел к ним за столик буквально на минуту. Он был краток, обращаясь только к журналисту:

— Виктору я уже говорил, теперь хочу сказать тебе, Андрей. Я заготовил фразу и обязан произнести ее. Детали одного дела тебе расскажет Виктор. Секретов между нами нет. Работайте.

Он встал и, застегнув пуговицу пиджака, покинул заведение.

— О какой фразе он говорил? — поинтересовался Маевский.

— Кое-кто из нашей опергруппы был тайным агентом военной разведки. Как тебе такое начало?

— Начало — так себе. О внедрении агента в Структуру Жердеву доложил я.

— Как это? — опешил Биленков.

— Каждого влечет его страсть.

— А можно вот без этих выпендрежей?

— Пожалуйста. В то время я сильно увлекся деньгами и сдал Жердеву своего оператора из ГРУ — его фамилия Янов, звание — подполковник. Остальное ты знаешь. Так что там насчет деталей одного дела?

Биленков с минуту настраивался. Заявление журналиста стало для него неожиданностью. Но и ему было чем удивить этого «крайне информированного человека». Он приоткрыл Релизеру (он вспомнил имя агента из давнишнего разговора с Жердевым) детали устранения Лесника.

— Даже зная о том, что в опергруппе может оказаться враг, Жердев не отказался от операции по устранению генерала — почему? — выслушав его, спросил журналист.

— На то у него были веские основания.

— Например?

— Во-первых, отказаться от спецоперации означало отказаться от перспективы «подняться до небес». Второго такого случая не будет еще и потому, что отказ повлечет за собой, мягко говоря, неудовольствие шефа, — Биленков указал глазами на потолок, — а шеф на Жердева очень рассчитывал. Во-вторых, тактика моей опергруппы предотвращала утечку информации, и помешать очередной акции «возможно внедренный агент» не мог. Опять же — кто предупрежден, тот вооружен. Жердев поставил задачу пробить Кравца. И если подозрения подтвердятся, то труп Кравца, с «доказательствами причастности его к военной разведке», прямо укажет на организацию, совершившую преступление, и организация эта — «родственная» среде генерала Болдырева, то есть военная. В-третьих, таким образом, Жердев сможет отвести подозрения от Структуры в целом и от себя, в частности. Но это в случае, если ГРУ удалось внедрить своего агента в опергруппу. Если нет — ничего не изменится, все пойдет по накатанному уже пути. Ну как, моя откровенность не напугала тебя?

— А тебя самого она не напугала? Я журналист и могу тиснуть твои откровения в своем издании. Ему это пойдет только на пользу.

— Я вот с чего начну, друг, чтобы тебе стало понятно. Не думаю, что Жердев, будучи главой Структуры, получал прямые приказы — устрашения или устранения.