Глава 10

Богатый жизненный опыт и выработанное благодаря ему поведение сделали мадам Коллинз виртуозной интриганкой. Дело в том, что никто из обитателей пригорода, даже молочник, развозящий молоко по домам, не слышит столько сплетен, как портниха. После примерки, когда разговор с легкой и неисчерпаемой темы одежды переходит на другие предметы, обязательно заходит речь о местных новостях. С теми, кто не выходил за пределы дел церковных, мадам Коллинз тоже была словоохотлива; большинство, однако, с удовольствием делилось с собеседником — особенно если это собеседница — своими мыслями и наблюдениями относительно соседей. Мадам Коллинз услышала о внезапном богатстве мистера Мабла едва ли не в тот самый день, когда он сам только-только начал к нему привыкать. Она взяла это на заметку: знакомство с богатым человеком всегда полезно, особенно для женщины, которая, пережив в ранней молодости массу приключений на территории, занятой английскими частями, по горло сыта убогими буднями мещанского пригорода.

Историческое знакомство с мистером Маблом — в тот день, когда была привезена новая мебель, — было спланировано лишь отчасти. Мадам Коллинз как раз шла по Малькольм-роуд по своим делам, и тут ей бросилось в глаза золотое сияние огромного количества вносимой в дом мебели; сцена эта произвела на нее глубокое впечатление. Мебель, хотя и была ужасающе безвкусна, стоила огромных денег… Потом она увидела и хозяина, булавку в его галстуке, золотые часы, портсигар — и приняла решение. Видимо, все, что говорят о его богатстве, — правда. А завязать с ним знакомство, ей-богу, для нее не составляло труда.

Не прошло и недели, а мадам Коллинз знала о Маблах все, что стоило знать… Конечно, за исключением того (для нее, впрочем, значения не имеющего) эпизода, что двадцать месяцев тому назад разыгрался в столовой у Маблов. Соседки не раз намекали, что в отношениях между мистером Маблом и его благоверной как будто не все в порядке; мадам Коллинз только в этом и хотела удостовериться. Богатый мужчина, охладевший к своей жене… Жена, достаточно глупая, чтобы ее можно было легко водить за нос… И все это — рядом, под боком… В безрадостной жизни мадам Коллинз забрезжило обещание больших денег и затем веселой, обеспеченной жизни. Особенно когда она убедилась, что мистер Мабл совершенно неопытен с женщинами, а состояние его — целенькое, не растраченное.

Для Энни Мабл мадам Коллинз была подарком судьбы. Она предложила ей свою дружбу, и несчастная, заброшенная женщина с радостью ее приняла. Мадам Коллинз пригласила ее в гости, в свой дом на соседней улице, представила ей своего мужа, чем лишний раз доказала, что она — солидная, с безупречной репутацией женщина. Энни Мабл, разумеется, не заметила, насколько сер и незначителен мистер Коллинз.

Он действительно был человеком скучным и в чем-то трагичным. Природа, дав ему замечательный музыкальный слух, лишила его даже малейших способностей к творчеству. Всю жизнь — за исключением бурного года, проведенного во Франции и завершившегося женитьбой на Маргерит, — он зарабатывал на жизнь настройкой роялей. Настройщик он был великолепный, и фирма, на которую он работал, ценила его высоко. В этом и крылась его трагедия. Ибо настройщику-виртуозу самому играть на фортепьяно противопоказано. Если он все-таки занимается этим, мастерство его падает. Его слух теряет ту изощренную точность, которая необходима для безупречной настройки. Коллинз, который был страстным поклонником музыки, все свое время проводил на фабрике роялей, занимаясь настройкой, вечной настройкой инструментов. Неудивительно, что мадам Коллинз находила свою жизнь безрадостной.

Мистер Коллинз к появлению Маблов отнесся с таким же равнодушием, как и ко всему прочему, что не имело отношения к музыке.