— Друзья зовут меня Соф. Надеюсь, вы будете звать меня так же, мистер Барлоу, — и София Гейбл смело приблизилась к человеку, расположившемуся в шезлонге под яблоней.

Бедняжечка!

Одно предплечье и одна нога в лодыжке у мужчины были схвачены гипсом. В агентстве ее предупредили, что наниматель получил производственные травмы и только что выписался из больницы.

— Вам придется выполнять ряд совершенно разных поручений. Что-то от работы секретаря, что-то от работы экономки, что-то от работы кухарки, что-то от работы шофера. Иными словами, придется прислуживать по мере необходимости, — без обиняков объявил ей Грей Барлоу.

— Способствовать вашему выздоровлению? — уточнила София.

— Способствовать моему восстановлению, — кивнул джентльмен в гипсе. — Проблемы с передвижением у меня временные. Никакой опасности для здоровья. Поэтому вас не должно это пугать, — медленно, словно разленившись на жаре, проговорил он.

— Очень трезвый и оптимистичный взгляд, сэр! — объявила София.

Грей поднял на нее изумленный взгляд и услышал:

— У меня есть ряд превосходных идей насчет того, как можно было бы скрасить ваш досуг в восстановительный период!

— Сядьте, пожалуйста, — усмиряющим тоном проговорил он и кивнул в сторону плетеного кресла, стоявшего напротив него. — Вы не опоздали, прибыли вовремя. Хотя бы это радует… А что касается досуга, то вряд ли у меня таковой имеется.

— Я тоже думала, что вы постарше, — бесхитростно вставила девушка с малиновыми волосами. — Я давно заметила такую странную особенность: когда что-то пытаешься представить заранее, получаешь полную противоположность. Интересно, с чем это связано?

— С отсутствием достоверной информации, — тотчас ответил мужчина, нахмурившись. — Я думаю, мы сможем справиться с обнаружившимся несовпадением ваших представлений и реальных фактов.

— Я уверена! — бойко ответила девушка, крепко обнимая корзинку у себя на коленях. Слава богу, Альфреду хватило благоразумия не высовываться во время знакомства Софии с ее будущим боссом.

Разговор оборвался. Казалось, джентльмен в гипсе погрузился в размышления. Мистер Барлоу, несмотря на свои тридцать с небольшим, показался Софии не по возрасту сухим и суровым.

Она пристально разглядывала его, сидя напротив. Вокруг в распаренном зноем воздухе витал дух лености и довольства. Не удивительно, что ход времени здесь переставал ощущаться. Она лишь по инерции чувствовала назойливое тиканье микросекунд, а этот человек, замурованный в гипс, судя по всему, уже целиком предался беспечности первозданного бытия.

София быстро подсчитала, когда бедолаге снимут гипс и он освободит ее от обязанностей своей помощницы. И после этого полмесяца или месяца неспешной загородной жизни она вернется в грохочущий Мельбурн, вся такая умиротворенная и загадочная. Она так же, как и он, станет свысока взирать на своих суматошных городских знакомых. От Софии будут исходить флюиды благости и просветленности. Ее взгляд обретет проницательное выражение, голос — недостающую ему глубину и авторитетность, а движения — величавость. Она так живо вообразила это себе, что сразу же прикипела сердцем к этой обители покоя.

София вообще относилась к жизни несколько восторженно, хотя сама себе не отдавала в этом отчета. Ей просто не довелось вынести столько, сколько выпало на долю ее старших сестер Анабеллы и Кристины. Те сознательно оберегали ее от настоящих потрясений, принимая жизненные удары на себя, и постарались, чтобы у младшей сестренки было нормальное детство и такая же счастливая юность.