Он довольно долго молчал, и по выражению дядькиного лица я понял, что собирается сообщить он нам нечто неприятное. Причём не просто дурные новости – в нашем положении это было бы вполне естественно, а что-то иное, не доставляющее удовольствия лично ему. Вообще говоря, я уже видел его в подобном состоянии – именно так он разговаривал с Игнатом, нашим проводником по магаданской тайге, когда уверял его, что в обречённой на сожжение избушке нет людей. И не солгал, с одной стороны, и правдой это не назовёшь. Вот так и сейчас… либо дядька будет врать, либо во лжи признаваться. Я решил, что второе – вернее. И не ошибся.

- Что ж, соратники, - начал он, так и не согнав с лица мрачную маску, - мы у цели, можно сказать, и пришла пора открыть карты.

Говорил он по-русски, и я заметил, как чуть заметно дёрнулась бровь у Руфуса, явно услышавшего незнакомое для себя слово. Да уж… тонкие пути учат языку, но не местным реалиям.

- Для прохождения Ритуала Посвящения необходимо, чтобы суаши, достигший требуемого возраста, вошёл в портал, ведущий к месту проведения этого Ритуала. Это место называют Храмом. Что там будет, как выглядит Храм, как проходит сам процесс – я не знаю. И никто не знает, кроме тех, кто там побывал, а они о деталях не распространялись. Но есть некоторые правила, которые мне известны. Прежде всего, только истинный суаши способен пройти через портал. В случае, если кто-то другой попробует войти в Храм, портал взрывается. То, что вы здесь видите – это как раз последствия подобного взрыва.

- То есть, здешний портал уничтожен? – уточнил Руфус.

- Нет. По сути своей, проход в Храм – это тот же Тонкий путь. И порталы открываются через тени привратника, которым является сам Храм, или нечто, находящееся в Храме. По слухам, он один, но теней отбрасывает множество. На месте одной разрушенной тени через какое-то время появляется новая. Не знаю, как такое получается, просто я принял это на веру, примите и вы. Далее, в Храме нельзя разговаривать. Понятия не имею, чем это грозит, но…

- Вообще нельзя разговаривать? – спросил я.

Как-то некрасиво это получалось. Зашёл, молча что-то там получил (или ничего не получил), вышел. Как в том анекдоте – "А поговорить?".

- Правила гласят, что нельзя задавать вопросы и требовать получения ответов, - несколько раздражённо отрезал дядька. – А то можно и назад не выйти, бывали случаи. Вернее, почему некоторые соискатели не возвращаются из Храма, никто не знает, но возможно, что именно из-за нарушения порядка. Так что рассуждать вслух вроде как и не возбраняется… но я бы рисковать не стал. Третье правило – никакого оружия. Ни один из суаши, вошедший в портал хотя бы с перочинным ножиком, не вернулся.

- Логично, - заметил экзорцист. – Пока что один вопрос мне непонятен, Тео. Говоришь, порталов, ведущих в Храм, много?

- Да.

- Я вот смотрю на эти руины, - протянул Руфус, - и думаю о том, что людей… суаши здесь жило немало. Намного больше, чем у нас в Сириборге. И город, как я понимаю, был не единственным. Стало быть, соискатели шли через порталы если и не сплошным потоком, то, по меньшей мере, достаточно густо. Они там благодать обретали в толпе?

- Этого я объяснить не могу, - развел руками дядька. – Четвертое и последнее правило гласит, что войдя в Храм, нужно приблизиться к постаменту в центре зала, выждать определенное время, минут тридцать. После этого – уходить. Все, кто посетил Храм, уверяют, что пребывали там в одиночестве.

- А что на постаменте? – снова влез я.

- А вот что на постаменте – загадка. Все говорят по-разному, одни увидели статую, другие – столб огня…

- Третьи – огромную живую голову без туловища, - не удержался я. – И именовала себя та голова Гудвином Великим и Ужасным.