Его лицо — мое лицо — уродуют вспыхнувшие красные полосы.

Вокруг Маски возникают призрачные стены. Барьеры! Со всей силы обрушиваю хвост на стены. Грохот сотрясает зал, эфирное стекло не выдерживает, во все стороны летят осколки. Префект шпионов припадает к полу, как волк перед прыжком. Хищные птицы чернее ночи бросаются на меня. Сверху хлынул поток лавы, расплескиваясь о мои щиты. Пилоны вдруг сходят с ума и изрыгают молнии.

— Жалкий болотопс-с-с-с-с, — шиплю я.

Мне пришлось продаться Хаосу, чтобы добраться до Анария. Сила Маски не соизмерима с моей, как бы он ни пыхтел. Мою сущность перековали и обмакнули во всех грехах. А он всего лишь слегка притронулся к ним. Ему не подвластны все фантазмы.

Я бью молниями Зевса, обхватываю Маску ветрами Стрибога, сжигаю пламенем Амон-Ра.

Крича, Анарий падает, воздвигает новые барьеры. Налетаю как неистовствующий демон — хотя почему как? — молочу по стенам хвостом.

При каждом моем ударе Анарий кашляет кровью.

Он падает на груду обломков, я наконец добираюсь до него сквозь завалы, раскидав осколки щитов. Маска стоит на четвереньках. Мой старый облик он так и не сбросил.

— Неудивительно, что ты победил, — хрипит он. — Я всё же шпион, а не пушечное мясо, как вы с Ильисом.

— Ты занялс-ся не с-своей работой, — охватываю бывшего Префекта хвостом, сдавливаю в железных кольцах.

— С чего ты взял? — усмехается он.

Мои брови взлетают.

— Хочешь с-сказать… —  Может, Маска до сих пор быть Маской? Верен ли он Постимпериусу, даже после стольких лет служения Хаосу? Нет. Меня пытаются развести как болотопса?! — Ты врешь!

— Я всегда вру, я же шпион, — он не убирает ухмылки, хоть кровь и, не переставая, течет из его рта. — А удачно ты попал в Нижний мир, да? И гарнизон рядом оказался, так удобно…

— Ты пляшешь под дудку Хаос-са? — сомнения грызут мою черную душу.

— Конечно, как и ты, — лыбится этот болотопс. — Вот какой хвост отрастил им в угоду…

— Убей его! – вдруг вклиниваются Монстры в наш разговор. –Чемпион, Паладин! УБЕЙ ЭТУ МЕРЗОСТЬ!

Грохот истеричных голосов сотрясает меня. Анарий морщится, лицо его превращается в гримасу боли.

— Слышишь, как Боги неистовствуют? Поняли деды, что их провели.

— Ты называешь их Богами…

— Привычка долгих столетий, — не убавляет он ухмылки.

— Убей!!!

Спазмические конвульсии сотрясают мое змеиное тело. Сухая волна жара прокатывается внутри, нагревая кости. Сопротивление воле моих новых владык грозит мне гибелью.

— Действуй, — говорит Анарий. — Ты не можешь ослушаться. Я знаю. Я такой же.

— И притом ты шпион? — Неверие сквозит в моем голосе.

— Верно…кха-кха… — он схаркивает кровь. — А зачем еще Богам приказывать убить меня? Они только что поняли. Я провел их всех! Я по-прежнему лучший шпион! Гордись мной, брат!

Я смотрю в страдающие янтарные глаза Анария — в свои янтарные глаза.

— Пос-сле с-смерти твоя душа попадет им в когти. Тебя ждет вечный с-садизм. Бес-сконечное с-страдание.

— Я знаю, — его глаза одновременно плачут и смеются. — Поверь, я знаю.

Мгновение мы смотрим друг на друга. Мне не суждено понять мыслей Маски. Врет он или нет, я никогда не узнаю. Хотя нет — знаю. Ведь Маска всегда врет… даже если говорит правду.

— Я горжус-сь тобой, брат, — произношу. Сейчас я тоже вру, ну и пусть, ведь это уже никак не изменит его страшный конец. — Вс-стретимся в Хаос-се.

Уголки его окровавленных губ дергаются. Конечно, он всё понимает.