– У меня есть пушка! – прокричал лессер.

– Ну, так вытаскивай.

– За мной идут друзья!

– Нет у тебя никаких друзей.

Лессер был из новобранцев, его волосы, глаза и кожа еще не успели выцвести. Долговязый и дерганый, вполне вероятно, он был наркоманом, который довел себя до слабоумия… несомненно, именно по этой причине он и связался с Обществом. 

– Я прыгну! Я, сука, прыгну! 

Тор обхватил эфес одного из двух кинжалов и вытащил черное лезвие из ножен на своей груди.

– Тогда кончай трепаться и лети уже. 

Убийца посмотрел в пропасть за ограждением.

– Я сделаю это! Клянусь! 

Порывистый ветер, что дул с противоположной стороны, трепал полы черного кожаного пальто Тора, заставляя их парить над бездонным краем.

– Мне плевать. Я убью тебя здесь или же внизу. 

Лессер, колеблясь, снова посмотрел вниз, и, решившись, запрыгнул на край и шагнул в объятия воздуха, махая руками, словно пытаясь сохранить равновесие, чтобы ноги первыми вошли в воду.

Что, учитывая высоту, наверняка попросту сдвинет его бедренные кости к брюшной полости. Но это лучше, чем проглотить собственную голову.

Тор вложил кинжал в ножны и подготовился к своему спуску, сделав глубокий вдох. И затем…

Когда он подошел к краю, и ему стало немного трудно дышать из-за антигравитации, ирония, скрывавшаяся в прыжке с моста, от него не ускользнула. Он столько времени провел, желая своей смерти, молясь, чтобы Дева-Летописеца забрала его тело и отправила душу к его любимым. Самоубийство никогда не рассматривалось как вариант; лишив себя жизни, невозможно попасть в Забвение… и это единственная причина, по которой он не перерезал запястья, не пустил себе пулю, или… не спрыгнул с моста.

Падая, Тор позволил себе насладиться мыслью, что этот момент настал, что удар, который случится через пару секунд, положит конец его страданиям. Все, что от него требуется, это скорректировать траекторию, чтобы нырнуть в воду, не защищая голову, и позволить случиться неизбежному: отключка, скорее всего, паралич, смерть от утопления.

Вот только, благородный путь на тот свет не станет конечной остановкой. В отличие от лессера, у него был выход.

Успокоившись, Тор дематериализовался из свободного падения… в одну секунду гравитация цеплялась в него мертвой хваткой, в следующую – он стал невидимым облаком молекул, которые мог направить, куда захочет.

Ну, а убийца шлепнулся в реку отнюдь не с таким всплеском, с каким человек входит в воду, спрыгнув с края бассейна, и даже не с тем шумом, который сопровождает прыжок с трамплина. Подонок был словно снарядом, поразившим цель, и взрыв разорвал звуковое пространство, когда галлоны вытесненной воды Гудзона взмыли в бодрящий воздух.

Тор же решил принять форму на вершине массивного бетонного столба с правой стороны от места удара. Три… два… один…

Бинго.

Внизу по течению, из до сих пор пузырящейся воды появилась голова. Руки не двигались в попытке получить доступ к кислороду. Ноги не дергались. Не слышались попытки поймать ртом воздух.

Но лессер не был мертв. Их можно переехать автомобилем, избивать, пока не разобьешь собственный кулак, оторвать им руки и/или ноги, да вообще, сделать с ними что угодно… и они все равно будут живы.

Ублюдки были паразитами преисподней. И Тору, как ни крути, придется промокнуть.

Тор снял с себя плащ, аккуратно сложил его и положил на стык, где верхняя часть столба соединялась со своей широкой, водной основой. Зайти в нем в воду – прямой путь к утоплению, к тому же нужно было защитить пистолеты и мобильник.

Сделав пару связных прыжков, чтобы набрать достаточную скорость и оказаться в воде, он принял позу ныряльщика, – руки над головой, ладони сложены вместе, тело образовывало прямую, как стрела, линию.