Продолжая размышлять над возникшей проблемой, Шаповалов наконец доехал до конечного пункта назначения, поставил фуру под разгрузку на территории базы — на этот раз он вёз бакалейные товары из Польши — и получил сердитый нагоняй приёмщика Степаныча.

Оказалось, он опоздал ровно на сутки!

— Не может быть! — пробормотал ошеломлённый Шаповалов, теребя чубчик на потном лбу. — Я выехал сегодня утром…

— Сегодня уже третье сентября! — взорвался приёмщик. — А ты должен был вернуться второго! Где сутки пропадал? Опять за своё взялся?

— Что значит — за своё? — не понял Шаповалов.

— От тебя за версту перегаром несёт!

— Да не пил я! — возмутился Шаповалов. — Уже год ни капли в рот не беру, с сердцем проблемы.

— А месяц назад не то же самое говорил?

— Ничего я не… — Шаповалов осёкся.

Ровно месяц назад с ним произошла та же история, что и сегодня. Опоздал на сутки, а в баках фургона не было ни капли бензина.

— Иди отчитывайся Колян Колянычу, — продолжал Степаныч. — Объясняй, где был и что делал. Может, он и простит, а может, выгонит к чёртовой матери. Найти водилу на твоё место не проблема.

Шаповалов проглотил ком в горле и вышел из подсобки, не понимая ничего. Сутки в дороге он провести никак не мог, весь путь от Варшавы до Бреста занимал от силы три часа, плюс два часа на растаможку груза. Где он был остальное время, голова соображать отказывалась.

Колян Коляныч — директор базы Николай Мамчур выслушивать сбивчивые речи водителя не стал.

— Ещё раз случится такое — уволю, — пообещал он, олицетворяя собой новое поколение хозяйственников, молодых, энергичных и деловых. — А пока объявляю выговор. Заплатишь штраф в конце месяца — удержу из зарплаты.

— За что? — заикнулся Шаповалов.

— За сон на дороге, — пошутил Колян Коляныч. — Иди, работай. Завтра поедешь в Москву, повезёшь медикаменты.

— В Москву? — удивился Шаповалов. — Я же в Польшу езжу.

— А чем тебе Москва хуже? Обратно повезёшь автозапчасти для грузовиков. Карту тебе уже выписали, возьмёшь у Степаныча.

Сбитый с толку Шаповалов поплёлся в бухгалтерию, отчитался, потом оттуда на склад, продолжая размышлять о превратностях судьбы, потом вдруг вспомнил, что в Москве живёт его школьный приятель Афоня Вьюгин, и настроение улучшилось. Афоня работал в какой-то секретной конторе и вполне мог помочь разобраться в тайнах «сна на дороге», как выразился директор базы.

Четвёртого сентября Шаповалов простился с женой, с которой он так и не рискнул обсуждать своё суточное опоздание, проводил дочку в школу и выехал из Бреста, твёрдо решив нигде не останавливаться, кроме заправок и таможни.

В Москву он прибыл вечером пятого. Сдал груз, поставил фургон под погрузку на оптовой базе в Бибирево и позвонил Афоне.

К счастью, Вьюгин откликнулся незамедлительно, сразу узнав школьного приятеля:

— Вовка, ты? Привет! Вот уж не ожидал услышать. Откуда звонишь?

— Из Москвы, — заулыбался Шаповалов. — Не верил, что дозвонюсь.

— Мы только что вернулись с дня рождения, так что ты вовремя позвонил. Какими судьбами в столице?

— Пригнал колымагу за грузом, завтра обратно в Брест укачу. Хотелось бы встретиться, поболтать о том о сём. Минутку найдёшь? Есть проблема, а посоветоваться мне не с кем.