— Пока ее тело здесь, я держусь. Какая она красивая! На губах такая спокойная улыбка, а ведь она умерла после падения в воду… Непонятно, правда?

— Божественное милосердие бесконечно, Мари! — ответила мать-настоятельница. — У Матильды душа была мятущейся. Она при жизни не искала утешения в вере, но теперь она, наверное, обрела мир.

— Надеюсь, отец Ману Пьер встретил ее там, на небесах, — прошептала Мари. — Мне так хочется, чтобы они были вместе!

— Молитесь, моя дорогая подруга! — шепнула ей мама Тере. — Это правда, Матильда выглядит такой безмятежной! Знаете ли вы, что Хосе специально приехал, чтобы спеть «Ave Maria » в память о вашей дочери?

Мари вздохнула. Все были так добры к ней! Друзья окружили их семейство заботой и вниманием, как только о драме стало известно. В момент глубочайшего горя это имеет особенное значение. Присутствие детей и внуков тоже стало для Мари утешением. Лоре пришлось остаться на ферме, чтобы позаботиться о скотине, но она прислала своей свекрови трогательное письмо.

Камилла и Мелина взяли на себя заботу о Луизоне. Они играли с ним, готовили ему еду, укладывали спать в кроватку, и это помогало не думать о том, что в доме покоится тело Матильды. Этот нежданный траур внушал им страх и озадачивал. Обе сестры одновременно открыли для себя реальность смерти, которая гасит радость и жизнь. Эта трагедия сблизила их, и, хотя ни та ни другая не заговаривала об этом, обеим было стыдно, что они ссорились в тот момент, когда родители узнали страшную новость.

В аббатскую церковь волнами вливались молчаливые прихожане. Бледная, вся в черном, Мари смотрела на установленный перед алтарем гроб. Она знала, что все их друзья собрались здесь.

Жан-Батист Канар с детьми — Жаннетт, Леоном и юным Даниэлем, который учился в семинарии в Тюле, так как хотел стать священником, заняли свои места на скамье недалеко от членов семейства Меснье.

Марк Лажуани приглаживал свои седые усы, а другой рукой держал за руку Амели, которая глубоко сожалела о смерти своей подруги детства. Рядом с ними сидели Дрюлиоли. Глава семейства, мясник, обеспечивал Мари и ее близких мясом во время последней войны.

Неожиданно для всех приехала Лора. Ее короткие волосы покрывал черный платок. Она бросилась на шею Мари со словами:

— Мамочка, дорогая! Я не могла не быть с вами рядом в такой день! Малышку я оставила с матерью, она передает вам свои соболезнования. Папа пообещал присмотреть за фермой.

Лора горько плакала, розовощекая и рыжеволосая, такая нежная и ласковая… Мари прижала ее к сердцу. Поль, потрясенный до глубины души смертью сестры, растрогался при виде жены. Не в силах больше сдерживаться, он расплакался у нее на плече. Лизон была единственной, кто держался стойко. Она понимала, что кому-то нужно сохранять выдержку, чтобы присматривать за семейством.

Именно она, Лизон, утешала Нанетт, отгородившуюся от всех молчанием. Сжавшись в комок, старушка бесконечно бормотала молитвы на патуа, словно заклинание, которое отгоняло злые силы. Старушка отказывалась от пищи, не вставала и чуть что — сразу сердилась. Первый раз в жизни она была без чепца на людях, он так и остался лежать на комоде.

С присущим ей терпением Лизон заставила ее немного поесть и успела даже уделить немного внимания матери. Она долго расчесывала красивые волосы Мари, в которых все больше становилось седины. Самые взрослые из детей, Жан и Бертий, очень расстроились, ведь в доме было непривычно тихо и грустно. Лизон пыталась, как могла, их утешить, спрашивая себя иногда, откуда у нее берутся на все это силы.

Почти все жители Обазина и окрестных деревушек собрались в церкви. Приехала даже семья Денни, проживавшая на мельнице в Сапинье.