«Ну и ладно, буду танцевать с папой и Полем! — сказала она себе. — Это всего лишь свадьба! Скоро я уеду в Париж и вся моя жизнь изменится! Когда-нибудь я стану знаменитой, как Брижит Бардо, и весь мир увидит меня на обложках журналов!»

И она продолжала мечтать о славе и далеких путешествиях. Заходящее солнце бросало пурпурные лучи на ее разрумянившееся лицо.

*** 

Последние два дня Элоди слонялась по поселку и рассказывала всем, кто хотел ее слушать, как этот «щенок Герен», «сын коллабо», напал на ее супруга. Она трепала языком, или, как выражался ее муж Фирмен, разбрасывала свой яд по ветру. Но в Прессиньяке она не пользовалась уважением, так что никто не верил ее бредням.

Элоди вполне годилась на роль героини романа в дурном вкусе. В девичестве она запятнала свою репутацию тем, что общалась с парнями, слишком торопилась задирать свои юбки. Потом она вцепилась своими коготками в сына владельца табачного киоска по фамилии Прессиго. Несчастный погиб молодым в Первую мировую, оставив ее вдовой с двумя детьми, которых нужно было растить. Местные жители надолго запомнили ее иеремиады! Она уехала в Лимож и жила тем, что убирала в чужих домах… ну, и не чуралась оказывать другие услуги, как кое-кто утверждал. Она вернулась в Прессиньяк, чтобы стать женой Фирмена Варандо. Здесь все помнили о том, что на их свадьбе погиб местный парень, сын бакалейщика.

Фирмен посоветовал жене попридержать язык:

— Ты зря надсаживаешься, моя цыпочка! Забыла разве, что они запросто могут пожаловаться на нас за те анонимные письма? Пойми, для местных хозяева «Бори» — уважаемые люди! И никто про них плохого слова не скажет. Венсан вбивает в головы детворе социалистические идеи, а сам живет в роскоши в своем громадном бараке! Вот что отвратительно! И мадам Мари люди уважают! Еще бы, ведь она — дочка богатого буржуа, муссюра Кюзенака!

Элоди, которая сочилась желчью, не желала сразу опускать руки. Она хотела отомстить им всем, поэтому сердито ответила мужу:

— Мне плевать, что ты думаешь! Я говорю, что было на самом деле: сын коллабо расквасил тебе нос! Мы тоже можем на них пожаловаться! Почему ты так быстро сдался? Ты же первый возмутился, когда Поль прикупил себе трактор! Этот щенок Герен не только дал ему денег на машину и избил тебя всего, но и женится у нас под носом на потаскушке, такой же гордячке, как и ее мать!

Утомившись от собственных словесных излияний, Элоди выпила два стакана вина и упала на скамейку у двери. Она очень сожалела, что их дом стоит на боковой улочке и поэтому она не может видеть, что происходит на центральной площади. Злоба и ненависть варились в ней до того дня, когда церковные колокола зазвонили, объявляя всему миру о бракосочетании Гийома и Камиллы.

Прессиньяк, 21 июля 1954 года 

Когда молодые обменивались кольцами, Мари не смогла сдержать слез. Она сама венчалась с Пьером в этой церкви… Воспоминания преследовали ее, несмотря на то что она решила не оглядываться назад. Камилла была такой красивой, что дух захватывало. Ее высокую прическу из золотисто-каштановых волос украшали белые шелковые цветы. Муслиновая фата спадала на плечи, а кружевное платье на атласном чехле делало ее похожей на принцессу из волшебной сказки.

В жемчужно-сером костюме и шляпе с высокой тульей, Гийом выглядел очень элегантно. Кроме всех членов семейства Меснье, Амели и Жаннетт, в церкви были и другие люди — на задних скамьях расселись несколько любопытствующих. Лора играла на фисгармонии, и ее пальцы, изнуренные тяжелой работой, без труда извлекали чарующие звуки.

Стайка нарядных детишек представляла собой очаровательное зрелище: у каждого в руках был маленький букет роз, срезанных Лизон.