Голос Мари сорвался. Перед глазами возникла та сцена в штабе гестаповцев в Тюле… К горлу подкатила тошнота.

Адриан попытался представить себе этот допрос в стенах столь ужасной организации. Внезапно ему вспомнилась другая сцена: осенний вечер 1932 года, площадь в Обазине и Мари, которую силой пытался поцеловать незнакомый мужчина… Не помня себя от ярости, он кинулся к ним, готовый убить насильника. Им оказался Макарий. Адриан прочел на его бесцветном некрасивом лице похоть и садистское желание, презрение и ненависть. Он не смог бы забыть день, когда это случилось, уже потому, что за несколько часов до этого отвратительного события Мари сказала, что беременна. Камилла родилась через семь месяцев, сделав его самым счастливым человеком на земле. Он так мечтал о дочери…

Адриан за годы своей медицинской практики повидал множество людей. Когда в теле возникает недуг, характер человека проявляется во всей красе, становятся явными все его слабости и недостатки. Ему доводилось лечить как людей добрых и милосердных, так и отъявленных каналий, наихудших представителей рода человеческого. Последние не поддаются никаким увещеваниям, ведут себя скорее как животные, которыми управляют низменные инстинкты.

— Мари, мне трудно в это поверить! — воскликнул он. — Этот мерзавец не мог отпустить тебя просто так, не получив ничего взамен! Он ведь пытался тебя изнасиловать, когда ты была юной девушкой, здесь, под крышей этого дома! Однажды ты призналась мне в этом. И там, в Обазине, он пытался силой тебя поцеловать, и это в нескольких шагах от нашего дома! Этот тип хотел тебя! Ты оказалась в его власти, он просто не мог не воспользоваться этим. Матильда была лишь приманкой, или я не прав? Что ты от меня скрываешь? Скажи! Я имею право знать!

Мари, которая себя не помнила от волнения, повернулась и включила лампу. В горле у нее так пересохло, что она не могла издать ни звука. Ей нестерпимо хотелось пить. Лизон оставила графин с водой на столике у изголовья. Мари налила себе целый стакан, стараясь, чтобы Адриан не заметил, как дрожит ее рука, и опустошила его несколькими глотками.

— Сильная жажда выдает сильное волнение, — прокомментировал Адриан с легким сарказмом.

— Зачем ты так? — возмутилась Мари. — Кому бы понравился допрос с пристрастием? Ты говоришь со мной так, словно я в чем-то виновата.

Мари всей душой желала сохранить свой секрет. Она знала Адриана. Не будучи столь ревнивым, как ее первый супруг, он любил ее чувственной и требовательной любовью. Как он отреагирует, если узнает правду? У него может возникнуть отвращение к ней, не говоря уже о том, что он сильно огорчится… Справится ли его любовь с испытанием, каким может стать это признание? Она не была в этом уверена, поэтому предпочла не рисковать. Единственное, о чем она думала, — это сохранить свое супружеское счастье.

— Признаю, это было нелегко, — пробормотала она. — Макарий воспользовался ситуацией, чтобы поиздеваться надо мной, но не больше! Ему просто хотелось видеть, как я мучаюсь. Наверняка он наслаждался этим, ведь я никогда не скрывала, что презираю его. И потом, прошло много лет, и я была уже не той женщиной, которую он желал. К тому же не надо забывать о том, что он приходился мне дальним родственником. Он не зашел слишком далеко…

— Поклянись, что так и было, Мари! — серьезно и тихо попросил Адриан. — Если ты поклянешься, я никогда больше не заведу об этом разговор, обещаю!

Адриан прекрасно понимал, о чем просит. Он знал, что для его искренней верующей жены клятва священна. Он был уверен, что она не сможет нарушить предписания религии, поступить вопреки собственным представлениям о порядочности. Для Мари это стало ужасным испытанием. Однако ее решимость сохранить любовь Адриана оказалась сильнее.