— Так точно, Ваше Превосходительство! — дружным хором ответили вытянувшиеся во фрунт полковники.

— Молодцы! — генерал щёлкнул пальцами. — Денщик, водки господам, пущай откушают!

— Рады стараться, Ваше Превосходительство! — зычно проорали "полководцы", облизывая пересохшие в ожидании бесплатного угощения губы.

— Эхма! — закусив огурчиком, продолжил своё разглагольствование раскрасневшийся от спиртного генерал. — Что вы думаете, мы на этом остановимся? Дудки, пусть трепещет враг, и никнут его знамена. Мы пройдём все горы! Мы… Да, мы — это гроза, которая заставит всех видящих затрепетать! Вы зрите, как бегут проклятые инородцы, а я ещё не вводил в бой своих магов! Вы видели, какие у нас маги? Видели? Да они одни способны сокрушить и снести до основания вражеские крепости! Сейчас вы их увидите. Это — гордость нашего войска, краса и сила! Денщик, магов в мои апартаменты, живо! А сейчас, господа, выйдем. На воздух, господа, на воздух! Посмотрим, как разгорается пламя над покорённым городом!

А над городом и впрямь полыхало пламя, только было оно отнюдь не тем пламенем горящих кварталов, что ожидал увидеть в подзорную трубу опьянённый первыми успехами генерал-воевода…

Первым в тусклом свете всходящей луны появившегося на крыше магика заметил зоркий глаз Михася из десятка Родыча.

— Гляди-кось, — вскричал он, показывая пальцем на огромную чёрную фигуру, поднявшуюся над срединной башней города.

— Где? Что? Кто? — переспросил ничего не видящий из-за слезившихся глаз десятник. Удар по голове дубиной, полученный им пару минут назад от внезапно возникшего из-за угла орка, до сих пор отдавался в ушах серебристым звоном и заставлял слезиться глаза.

— И вон, и вон, — донеслись со всех сторон встревоженные возгласы ратников. Над ещё незанятыми башнями один за другим вставали чёрные полупризрачные фигуры и, постепенно разрастаясь, превращались в чёрных воинов с длинными, развевающимися на ветру волосами.

— Чарожники! — выкрикнул кто-то.

— Чарожники… — как эхо повторило воинство это старое, почти забытое слово. Чарожники — у каждого помнившего, что это означает, по спине пробежала холодная змейка страха.

— А мож не они? — со слабой надеждой предположил медленно натягивающий тетиву лучник Витясик, и в этот миг, словно по команде, с распростёртых рук чарожников слетело ослепительно-яркое багровое пламя и огненным колесом понеслось в сторону оцепеневших россов. Не успели огненные смерчи настичь укрывшихся за щитами людей, когда с тех же ладоней с громким шелестом и скрежетом, крича и завывая, принялись слетать тысячи небольших зубастых тварей.

— Крысаки! — вновь раздался чей-то предостерегающий голос, когда огромная стая чёрных тварей единым клином спикировала вниз.

Они носились над сбивающими пламя людьми, впиваясь когтями, вгрызаясь зубами в незащищенные броней лица, плевались едким ядом, глушили криком и повергали наземь тошнотворным запахом. Росское воинство дрогнуло и попятилось.

— Не робей! — Родыч безуспешно пытался остановить бегущих в панике людей. Его десяток, всё ещё бывший в арьергарде и не зацепленный огненными струями, но теснимый со всех сторон отступающими, сбился в единый плотный комок. — За мной! — приказал десятник, щитом распихивая бегущих в беспорядке ратников. Он легко сбил двух из трёх налетевших на него крысаков и скрылся под сводом ближайшей, ведущей в какой-то большой дом, арки. Метнувшегося к нему орка он одним точным ударом поверг на землю.