Кроме меча табакси периодически использовал огромные когти свободной руки, которые он создал в самом начале поединка.

Клоны постоянно досаждали Теспиану, но даже под валом их атак, как только Гвин выходил из скрытности, ход боя резко преломлялся. Словно зная наперёд, откуда последует атака, перевёртыш предугадывал направления, блокировал и наносил мгновенные контратаки и ответные выпады.

Хотя почему «словно», он же напрямую заявил, что фиксирует мысли окружающих.

Фурия хотела бы вмешаться, но на текущих скоростях она чувствовала, что толку от неё не будет. Лишь помешает Гвину, подставляясь под вражеский удар. Обузой быть она не желала.

Вместо этого, орчанка приблизилась к нагу, который бомбардировал Маджестро алхимическими снарядами. Здоровье змея снизилось на две трети, но и сам кенку явно действовал на последних резервах.

Вот он не успел отскочить от места падения коричневой склянки. Разбившись, она мгновенно пустила древесные корни, что оплели его ногу. Шаллаш воспользовался заминкой и со скоростью атакующей кобры сократил расстояние. Откуда-то в его руках блеснул кинжал и устремился к горлу Маджестро. А тот лишь задрожал, съеживаясь. Даже не пытаясь спастись.

Она подоспела как раз вовремя, чтобы принять на щит этот удар. И зарядила Стальным шквалом в треугольную морду. Ритм боя снова переменился, и вдвоём они быстро снесли оставшиеся проценты здоровья нага.

Когда его жизнь почти иссякла, алхимик попытался сбежать. Бросил под ноги ёмкость с отвратительно пахнущим дымом, но они настигли его. Потоком ударов сбили на землю.

— Нет, моя история не может так закончиться! — заорал наг.

— Все претензии предъявишь на том свете, — рыкнула орчанка, опуская палицу.

Снова найдя глазами Гвина, Фурия лишь тяжело вздохнула. Его дела были плохи. Дроу спасался лишь регулярным уходом в тени и непрерывным хилом, получаемым от Фобоса.

— Я почти пустой! — завопил жрец.

— ФОБОС, — гаркнул Гвин, парируя три последовательных удара за раз, — МАТРИАРХ!

Что он задумал?..

Теспиан же явно уловил замысел эльфа и отреагировал на это мгновенным разворотом. И очередной трансформацией. В облике асимара он взлетел к потолку на белых крыльях. Огненный бич хлестнул с его руки, прыгая к лежащей на земле Тальврае. Перед ней отважно застыл маленький Курт. Короткая шерсть на его холке стояла дыбом, а смешное рычание изредка переходило в тявканье.

Молясь про себя, чтобы хватило радиуса действия способности, Фурия активировала Рывок в Матриарха и Оборонительную позицию. Перед тем, как раскалённый хлыст ударил в варк’раста и дроу, на его пути возникла орчанка, сжимающая обеими руками щит.

Чувствуя кожей страшнейший жар, она приняла магию на орихалковый диск. Та прошла сквозь преграду, сквозь её тело, выжигая свой канал, и импульсом невероятной силы отправила орчанку в полёт.

Вам нанесли 43 882 единицы урона (х1.5)

Здоровье просело практически до нуля. Мозг ушёл в состояние перезагрузки, выключив большую часть процессов. Девушка с трудом понимала, где она находится, почему в груди полыхает страшный пожар, поджаривая её изнутри, и как сделать, чтобы это прекратилось. Она лишь видела, как прижатая к полу эльфийка внезапно вскочила на ноги. Потоки магической энергии хлынули от неё во все стороны, загораясь по периметру рунами и целыми словами.

А висящее в воздухе существо сковали прозрачные золотые цепи. Его прекрасные крылья мгновенно сломались. Рухнул на мраморный пол он без единого звука. Врезался в камни с таким треском, что будь на его месте иное существо, все кости упавшего должны были бы превратиться в желе.