Пожалуй, следует завтра прямо с утра написать Вите Корсакову и попросить его срочно со ставить список сект, обществ и организаций, отпочковавшихся от теософов. Хорошо бы узнать, какие секты и объединения интересуются совершенно ужасной тайной Ренн-ле-Шато. Похититель мандалы, если, конечно, это он украл мумию Лермита, по идее, должен принадлежать к организации, фигурирующей в обоих списках, хотя он может оказаться и одиночкой. Не исключено, что преступник состоял в переписке по электронной почте с Дидье. Эту версию надо будет проработать.

Натянув одеяло до подбородка, я приняла твердое решение перестать думать и уснуть. Снимая возбуждение, я расслабила мускулы и сосредоточилась на медленном равномерном дыхании. Тело, растворяясь в окружающем пространстве, становилось легким и невесомым.

Сознание постепенно отключалось, интенсивный поток мыслей незаметно трансформировался в череду сменяющих друг неопределенно-размытых образов. Какие-то лица, пейзажи, очертания Столовой горы на фоне заката… Отдаваясь их плавному течению, я постепенно погружалась в теплую убаюкивающую темноту.

Неожиданно в ленивое блаженство полусна вплелся назойливый голос, доносящийся, как мне казалось, откуда-то издалека. Он настойчиво повторял мне на ухо фразу, расслышать и понять которую мне почему-то никак не удавалось.

Голос беспокоил меня, и я невольно соcредоточилась на произносимых им звуках. Они становились все отчетливее и громче, пока наконец слова не обрели смысл.

— Теплый платок Блаватской, — с монотонностью испорченной пластинки повторял голос. — Теплый платок Блаватской, теплый платок Блаватской…

Упоминание о Елене Петровне подтолкнуло меня, вырывая из сонного забытья. Я вспомнила, что это была фраза из книги или статьи, которую я читала много лет назад. Затем я увидела контуры человека, сидящего на полу со скрещенными ногами. Человек был полностью, с ног до головы, закутан в огромный платок серого цвета и напоминал гигантский гриб-дождевик, перевернутый вниз головой. Несмотря на то что черты лица было невозможно разглядеть, я была уверена, что под платком скрывается женщина. Неожиданно я поняла, что эта женщина — Блаватская. Теперь я вспомнила, в каком контексте упоминался ее платок.

Кажется, это была статья, в которой речь шла о спиритизме. Автор утверждал, что мадам Блаватская, входя в транс, в котором она общалась с духами и Махатмами, имела обыкновение с ног до головы заворачиваться в платок, как бы изолируя себя таким образом от внешнего мира.

Закутанная в платок фигура плавно трансформировалась в новую картинку. Это было широкоскулое и чернобровое девичье лицо с застывшим на нем напряженно-испуганным выражением. Голову и плечи девушки покрывала широкая шаль светло-серого цвета. Такими шалями, раскладывая их прямо на асфальте, в Барселоне торговали негры и арабы.

Окончательно придя в себя, я поняла, что знаю девушку из видения.

— Теплый платок Блаватской, — пробормотала я, садясь на кровати, — Как же я раньше об этом не подумала!

Накинув платье, я выскочила из спальни, прикидывая, стоит ли разбудить Ника и сообщить ему, что я знаю, кто убил Джейн, а, возможно, заодно и Родни, или лучше все-таки подождать до утра.

На лестнице горел свет, а снизу, из кухни, доносились голоса. Это означало, что милая черно-белая парочка спать так и не легла. Лишь бы снова драться не начали. Спустившись вниз, я Осторожно заглянула в приотворенную дверь.

Расовые враги, сидя за столом, приканчивали третью бутылку вина. Миллендорф выглядел мрачным, негр, в отличие от него, явно развлекался.

— Последние исследования в области генетики полностью доказали несостоятельность теории расового превосходства, — хорошо поставленным голосом излагал Бонгани.

— В задницу твою генетику, — пьяно возражал ему Ник.