Я вновь пожал плечами:

- Он это делает постоянно. Вернее, делаем всё мы. Мир тут как бы ни при чем.

- Снова верно, - серьезно подтвердила Марго. - Многие вещи в нашем мире меняются постепенно, и ценности относятся к этому числу. Однако у тебя, Алексей, - тут она шутливо улыбнулась, - у тебя нет выбора.

- Звучит пессимистично.

Марго вернулась и села рядом со мной, заглядывая мне в лицо. Мягко продолжила:

- Мы, так называемые боги, взяли тебя за шиворот и втащили в свой мир. Мы не спрашивали, нужно ли это тебе, согласен ли ты с нашим решением. Веришь ли, мне хочется извиниться за это своеволие.

Я протянул руку и сорвал с дерева листочек. Продолговатый, со светлыми прожилками и желтоватой каймой, жесткий на ощупь. Машинально потирая его пальцами, я подхватил:

- …но. У вас есть великолепная теория, что воспитывать можно и следует не только детей. А за то, что человек стал умнее, культурнее и вообще лучше, извиняться вроде как странно. Понимаю.

Посмотрев на собеседницу, я быстро добавил:

- Извини, если в моих словах тебе послышался какой-нибудь упрек. Я ничего такого не подразумевал… мне только сейчас становится понятным, как на всё это смотрите вы.

С теплой нежностью Марго коснулась моего колена и неожиданно предложила:

- А ты не пытайся смириться.

- Что? - удивленно переспросил я.

- Скажи, что ты думаешь. Точка зрения Клода не обязательно совпадает с моей, а уж у тебя наверняка есть собственное мнение. Ты согласился принять наши ценности, но так ли это правильно, Алексей?

- Принять чужие ценности? Что ж, Марго, все мы понемногу изменяемся, приспосабливаемся к окружающим. Это естественно.

- Понемногу, - повторила моя собеседница. - Именно понемногу. И поэтому возраст имеет значение.

- Ты хочешь сказать, я не смогу согласиться с вашей точкой зрения? Просто так, сразу?

Марго встала, направилась куда-то вглубь дома. Из темного коридорчика раздался ее голос:

- Я хочу сказать, Алексей, что все мы - Клод, я, Ларри, еще несколько незнакомых тебе долгожителей, - все мы представляем собой людей, глубоко испорченных годами. Мы медленно, постепенно изменялись, и не всегда эти изменения были к лучшему.

Она вновь появилась на террасе с непрозрачной пузатой бутылкой в одной руке и - о чудо! - с настоящими хрустальными бокалами в другой. Поставила всё на стол, ловким движением откупорила бутылку, разлила по бокалам бордово-красную жидкость. Взяла бокалы, один протянула мне. Улыбнулась:

- Давай выпьем за встречу. И пусть всё неприятное растворится в этом вине.

Напиток оказался сладковатым, но одновременно терпким на вкус. Мне он понравился - к списку моих любимых вин следовало добавить еще одно.

- Его делают здесь, в Адриаполе, - словно прочитав мои мысли, заметила Марго. - Из бронзового винограда и вишни, с добавлением меда.

- Здорово! - сказал я, а потом, усмехнувшись, добавил: - Постоянно так выходит, что ты являешься как бы моим гидом. Я до сих пор помню тот ресторанчик на Менигуэне. "Забытые мелодии". Там мы с тобой впервые танцевали, а потом ты читала стихи.

Я задумался, на миг окунувшись в воспоминания. Тогдашняя романтическая обстановка казалась мне теперь почти невозможной. Как будто всё случилось не со мной. Или не год назад, а когда-то в далекой юности.

- Ты подарила мне незабываемые моменты, Марго. Черт побери, я был совсем не прав, обругав тебя на "Аркадии".

"Что бы я ни говорил, что бы ни происходило… я люблю тебя", - произнес я мысленно.

- Я тебя тоже люблю, Алексей, - сказала моя собеседница серьезно. - И те моменты… они останутся и в моей памяти.