Иногда старый герцог все же требовал, чтобы ему принесли наверх бутылку бренди, и уверял, что это облегчает его мучения.

Когда дочь пыталась удержать его, он поднимал страшный крик. «Если ему хочется покончить счеты с жизнью, — заявлял старик, — то он не собирается спрашивать у нее разрешения».

Отец становился все агрессивнее, ни один доктор не мог облегчить его муки, и Айлин в конце концов решила, что нет смысла противиться его желанию.

Если отцу кажется, что алкоголь снимает боль, зачем ей протестовать?

Когда запасы бренди в подвале — и немалые — иссякли, герцог перешел на другие вина.

Незадолго до смерти его требования стали превосходить их возможности.

Случалось, что в состоянии опьянения герцог вел себя столь непотребно, что камердинер не впускал Айлин в спальню.

По утрам, когда отец мучился в тяжелом похмелье, вид у него был довольно неприглядный, и Айлин тяжело было сознавать, что перед ней человек, которого она знала и любила с раннего детства.

Часто она спрашивала себя, как бы вела себя ее мама, оказавшись в такой ситуации. Но скорее всего, если бы мать была жива, отец никогда не опустился бы до подобного состояния.

Айлин старалась не вспоминать обо всем, что ей пришлось пережить.

Теперь ей предстояла неравная борьба с новым герцогом.

Он сидел перед ней и медленно потягивал вино. Как раз в этот момент отворилась дверь, Сингх заглянул в комнату и провозгласил:

— Кушать подано, мастер!

Айлин с облегчением подумала, что старому дворецкому не пришлось преодолевать длинный путь от столовой до кабинета.

Еще больше она обрадовалась, увидев, что Сингх расставляет блюда на столе.

Обед заметно отличался от ленча, и Айлин догадалась, что герцог успел снабдить дворецкого деньгами.

Им подали суп из свежих грибов со сметаной.

На второе было баранье жаркое, и Айлин оно показалось изумительно вкусным. Последнее время у них были только кролики, — которых Джейкобс ловил в кустах возле дома, да голуби. Крестьяне вспугивали их с полей.

Миссис Берд на этот раз превзошла себя. И баранина, и курица просто таяли во рту.

Герцог отдал должное обоим блюдам, не оставив своим вниманием острые фаршированные помидоры и крыжовенный кисель со сбитыми сливками.

Эти блюда любили еще родители Айлин.

Миссис Берд готовила прекрасно, а на этот раз она еще и постаралась блеснуть своим кулинарным мастерством перед Глэдис.

Вдруг герцог, который с аппетитом поглощал уже вторую порцию баранины, спросил:

— Как это вам при столь великолепном поваре удается сохранять такое изящество, мисс Эшли! Надеюсь, вы не из тех нудных дам, которые больше всего на свете боятся поправиться?

Айлин только рассмеялась в ответ. У них постоянно не хватало еды, так что ей не приходилось заботиться о том, как сохранить фигуру.

Иногда, когда куры отказывались нестись, а в силки Джейкобса не попадалось ни одного кролика, им приходилось питаться лишь овощами, которые еще можно было найти на запущенном огороде. Причем картофель Айлин сажала сама. Старому садовнику из-за его артрита зачастую было не под силу копаться в земле.

— Что вас тревожит? — неожиданно спросил герцог.

— Почему вам кажется, что меня что-то беспокоит?

— Такой у вас вид с первого момента нашей встречи. Неужели это из-за того, что я не оценил своих великих предков?

— А разве после всего, что я вам рассказывала, вы не осознали собственного величия?

Герцог рассмеялся.

— Ну, нынешнее положение дел таково, что я вряд ли буду упиваться своим величием!

— Едва люди почувствуют, что вы истинный герцог Тетберийский, перед вами откроются такие возможности, каких вы не будете иметь нигде больше.