– Да, и по тем же причинам.

– Зато к младшей миссис Сайрет Мак-Рей отправился весьма охотно и, ловко выманив у нее признание, будто я ее близкий друг, еще больше укрепил ваши подозрения… Так что, пристрели он меня сегодня ночью, вы бы совершенно искренне заявили в суде, что это была законная самозащита, верно?

– Да.

– Ох, уж этот Мак-Рей! Его так увлекла игра, что в конце концов заставила забыть о главной цели – оградить миссис Сайрет от любых подозрений. Судите сами: разве моя смерть объяснила бы, почему погибли Джон Мортон и Исла Денс? Правда, возможно, Мак-Рей рассчитывал, что дело замнут. Он ведь не знал, что я поделился с коллегами всеми сомнениями насчет того, как на самом деле выглядела трагедия в Мэрипорте. Ну, вот мы и разобрались в этой грязной истории, мисс Мак-Картри. Но, еще раз повторяю, без вас я бы так и не сумел разоблачить виновных! Могу добавить, что сегодня ночью мои коллеги уже допрашивали миссис Сайрет. Поверив, будто Мак-Рей во всем признался, она сломалась и дала исчерпывающие показания. Мне успели позвонить, пока доктор Элскот приводил вас в чувство. И теперь, благодаря вам, убийцы Мортона и мисс Денс получат по заслугам. Заплатят они и за гибель несчастного Дэвида…

– Да, но кто узнает о моих заслугах?

К полудню в «Гордый Горец» набилось множество посетителей. Все оживленно обсуждали события этой ночи. Мэр рассказывал всем желающим, что, по его мнению, мисс Мак-Картри – сообщница преступника и, как только оправится от удара Мак-Клостоу, ее посадят в тюрьму. Опечаленные Тед Булит и Уильям Мак-Грю тщетно пытались противопоставить яростным нападкам Лоудена хоть сколько-нибудь убедительные доводы. В основном оба ссылались на то, что у их приятельницы не было никаких разумных оснований действовать таким образом.

– Разумных? Да ведь она просто чокнутая, Булит! До сих пор вы не желали признать очевидный факт, но уж сегодня должны согласиться, что мисс Мак-Картри – буйно помешанная и к тому же преступница!

Миссис Булит, приоткрыв дверь кухни, млела от счастья: какой замечательный реванш. Но стоило в бар войти инспектору Гастингсу – и в баре воцарилась глубокая тишина. Смеясь про себя над преувеличенным вниманием обитателей Каллендера к своей особе, полицейский облокотился на стойку и заказал кружку эля. Полицейский понимал, что все сгорают от нетерпения, но расспрашивать не осмеливаются. Первым рискнул Тед.

– Так что, дело закончено, инспектор?

Гастингс медленно опустил кружку.

– Да, закончено… Мерзкая история и чертовски замысловатая… И нам бы ни за что не докопаться до истины, не согласись мисс Мак-Картри помочь…

Тед Булит и Уильям Мак-Грю вознеслись на седьмое небо от радости, зато Гарри Лоуден вдруг подумал, что у виски отвратительный привкус. В зале зашумели. Наконец в первый ряд протиснулся Питер Конвей.

– Так это мисс Мак-Картри…

Инспектор вовсе не желал выкладывать всю правду, зная по опыту, что лучше положиться на шотландское воображение – уж оно нарисует все недостающие подробности, и каллендерцы уверуют в мудрость своей знаменитой землячки. Потому он ограничился довольно туманным замечанием:

– Редкостная женщина! Честно говоря, я таких еще никогда не встречал…

Инспектор обвел взглядом притихших мужчин и с глубокой убежденностью обронил:

– Да, соотечественникам мисс Мак-Картри есть чем гордиться! Сколько я вам должен, мистер Булит?

Но Тед не мог потребовать денег с человека, принесшего такую сокрушительную победу ему и его сторонникам.

– Прошу вас, сэр, забудем об этом… Вы сделали мне честь…

– Спасибо… И – до свидания, джентльмены.