– Зачем же тогда ты здесь?

Словно для того, чтобы дать Сидоркину время собраться с мыслями, Дарьялов опустил глаза и разлил по второй.

– Не отвечай, а то вдруг соврешь. Мне это не понравится… Скажи, Антон, тебе самому не надоело этим заниматься?

– Чем, Петр Петрович?

– Воевать с ветряными мельницами, Тоша, чем же еще?

– Думаете, их не одолеть?

– Нам – нет, – худое, будто подсушенное лицо полковника растянулось в дурашливой ухмылке. – Нам и не надо их одолевать. Они скоро сами себя сожрут. Может, ты этого не понимаешь, но генерал знает не хуже меня.

– Что же прикажете – сидеть сложа руки и ждать?

– Никогда, Антон, не старайся казаться глупее, чем есть на самом деле. Мой тебе добрый, стариковский совет. Что значит – сидеть сложа руки? Никто не сидит сложа руки, даже если бы захотел. У каждого земного существа есть своя жизненная задача. Главное, понять, в чем она заключается. Самуилов копит информацию – и правильно делает. Придет срок – она будет востребована. С тобой еще проще. У тебя молодая жена, так нарожайте детей. Больше от тебя ничего и не требуется.

Сидоркин решил, что наступил удачный момент выложить полковнику все карты.

– Кстати, о детях, Петр Петрович. Помогите найти этого парня. Это очень важно.

Дарьялов так огорчился, что махнул рюмку в одиночку, не предлагая Сидоркину. С грустью заметил:

– Все-то вы, молодежь, куда-то спешите, торопитесь. А ведь еще Сократ учил: единственное, что есть ценного на свете – это роскошь человеческого общения. Но вам и невдомек. И вообще, Антон, раньше ты был не такой. Какой-то дерганый стал, суетливый. Зачем тебе этот парень?

Про себя Сидоркин вздохнул с облегчением. Не подвела интуиция, поможет Дарьялов. Обязательно поможет. Вон даже не спросил, что за парень. Сразу врубился. Больше того, Сидоркин не сомневался, хитрая бестия заранее знал, о ком пойдет речь.

– Есть данные, что он состоит в «Серых волках», и в Москву явился не на прогулку.

– Эка важность. Одним взрывом меньше, одним больше. Я как рассуждаю, Антон. Русского мужика чем крепче бьют по затылку, тем быстрее очухается. Одной слезой река полней.

– Петр Петрович!

Дарьялов прикурил от зажигалки, – и внезапно всю его вальяжность будто ветром сдуло. Скулы заострились, в глазах метнулся черный огонь.

– Ты знаешь хоть, о чем говоришь? Да за одно то, что я с тобой языком треплю, мне Гараев башку снимет. Кишки на шомпол намотает. Мальчишка! Даже не озаботился поинтересоваться, не пишу ли разговор. Вы что там, все очумели в конторе? Забыли, как такие дела делаются?

Ледок под ногами Сидоркина хрустнул, но он зашел слишком далеко, чтобы отступать. Дурачился Дарьялов или на самом деле психанул – уже не имело значения.

– Самуилову этот парень нужен позарез. Он вам челом бьет, Петр Петрович.

– Челом, говоришь? А когда меня на улицу выкинули, как паршивого пса, он где был?

– Первый раз вижу, – задумчиво произнес Сидоркин, – как у вас очко играет. Даже не верится.

Достал-таки полковника, уел – и тот проявил себя в полном блеске. Перегнулся и мослом ткнул Сидоркина в брюхо, но не достал. Сидоркин вместе со стулом отпрыгнул на метр, как кузнечик. А удар был классный – шампур в солнечное сплетение. Кряхтеть бы Сидоркину минут десять, не разгибаясь. Дарьялов расхохотался от души.

– Ишь, попрыгунчик какой… Ладно, укусил старика – радуйся. На то мы вас и учили, зеленых, чтобы кусаться умели… Этот парень… А ты знаешь, кто он?

– Встречаться не доводилось.