— Но это ведь не сегодня началось, правда? И даже не вчера?

— В том-то и беда. Я готов извиниться перед тобой, Липучка, но, боюсь, это никак не повлияет на нашу проблему. Сейчас Страйкер вздымает пыль до небес в чертовом Питтсфилде. А на самом-то деле твоей территории больше нет. И если ты хочешь помочь ему, то убеди его в этом. Вычеркните ее из своей жизни и убирайтесь оттуда вон, пока еще есть возможность.

— Тебе известно что-нибудь такое, чего не знаю я?

— Уверен — ничего.

— Мое прикрытие в Вашингтоне накрылось, как я понимаю?

— Такая вероятность существует, — со вздохом подтвердил Броньола.

— Э, нет, приятель, мне решать загадки не с руки. Я должен знать точно. Так есть еще это прикрытие или с ним покончено?

— Прямых доказательств нет. Но косвенные данные свидетельствуют, что в Сенате, похоже, всерьез начинают копать под нас. Не всем там по нутру, чем мы занимаемся.

Таррин почувствовал, как внутри у него похолодело:

— Насколько все плохо, Гарольд?

— Достаточно плохо. Я получил повестку в суд от Сената. Там уже знают, что у нас есть агент по кличке «Липучка». Кто-то втемяшил им в головы, будто мы руководим одним из кланов организованной преступности. И, надо полагать, кому-то совсем не нравится факт, что правительство США официально предоставляет средства для...

— Кретины! — взорвался Таррин. — Да любой, у кого хоть чуточку мозгов, прекрасно понимает, что мафия не может существовать без нескольких ключевых людей в правительстве, которые всем руководят! Если в Сенате вдруг запахло жареным, то почему бы им не поохотиться на мафиозных ставленников в Вашингтоне, или Нью-Йорке, или Чикаго — да во всех правительственных учреждениях, где бы они ни находились и какого уровня бы ни были?! О, наша страна невероятно прагматична. Но не говори мне...

— Дело вовсе не в этом, и ты прекрасно знаешь, — устало прервал Броньола. — Нельзя заставить политика думать прямолинейно, а тем более в год выборов. Вопрос на самом деле касается морали правительства, но много ли ты видел политиков, которые готовы обсуждать столь щекотливую тему — и не только накануне выборов? Цель оправдывает средства. И сейчас ты стал удобной мишенью.

Таррин глубоко вздохнул.

— Знаешь, Гарольд, всякий раз, когда ты заводишь разговор о политиках, у меня возникает чувство, будто все мои вопросы и возражения безнадежно уходят в толстенный слой ваты. Вот почему мое уважение к Страйкеру растет с каждым днем. Он никогда не увиливает от прямых ответов, в отличие от любого чиновника из нашего правительства.

Он услышал, как на другом конце провода щелкнула зажигался, и понял, что его собеседник прикурил сигару. Конечно, Броньола — хороший человек, но сейчас он просто сбит с толку всей этой мышиной возней в правительственных кругах. И раздражал отнюдь не человек, с которым он разговаривал, а те силы, которые двигали им.

— Ты прав, приятель, — наконец подал голос Броньола. — Прав ты — это я ошибаюсь. Так что еще не все потеряно, учти. Многое может перемениться... После обеда, перед заседанием подкомитета Сената, у меня назначена встреча. И на ней я собираюсь сообщить всем этим обеспокоенным господам, чтобы шли они куда-нибудь подальше. Пусть не суются в чужие дела. Ты выполняешь свою работу и играешь в свои игры. Никто, кроме тебя, не имеет права заказывать музыку.

— Спасибо, Гарольд. Береги себя. Твоя жизнь всем нам ох как нужна!

— Постараюсь, буду держаться за нее двумя руками. Но послушай меня внимательно. Тут и вправду задействованы очень значительные силы. И наш друг по имени Липучка может оказаться прав на все сто процентов. Дело пахнет керосином. И этот запашок способен вызвать самые кошмарные последствия.

— Все точно, Страйкер пометил многих официальных лиц в Вашингтоне.