Джем наконец заснул, и ему снились смеющиеся карамелевые глаза и шелковистые золотые волосы, скользящие под его пальцами. Во сне он глубоко вздохнул, вспоминая нежные губы, прижавшиеся к его губам, такие теплые и сладкие, каких он не знал никогда прежде.

– Да не может такого быть, парень, то есть, милорд! – Джона уставился на Джема, держа в руках щетку для чистки лошадей. Он чистил Трасти, но, услышав от молодого человека столь поразительные слова, выбрался из стойла на свет Божий. – Она отдала вам Рейвенкрофт? Без борьбы?

Джем кивнул, подтверждая, и Джона потер колючую щеку обратной стороной щетки.

– Что-то это не больно на нее похоже.

– Я говорил тебе, что у нее не хватит духу бороться в суде. Хотя не могу сказать, что она так уж легко сдалась. Ты по-прежнему будешь подчиняться миссис Кастерс, Джона, поскольку я назначил ее управляющей конюшнями.

Щетка выпала из обессилевших пальцев Джоны.

– Да вы что! Чтоб женщина лезла в такие дела?!

– Она занимается этим уже два года, – спокойно ответил Джем.

– Да, но тогда они были ее. А теперь все по-другому.

– Да, по-другому. И теперь ей нужна будет твоя помощь больше, чем когда-либо, потому что она глубоко переживает потерю. Я хочу, чтобы она знала, что это по-прежнему ее дом и что я доверил ей полную власть над конюшнями.

– И что, так оно и есть? – Голос Джоны задрожал от изумления.

– Единственное, что я предложил бы ей изменить, – это нанять еще людей. И вообще, можешь составить список молодых парней из местных, кто мог бы тут работать. Так как я, – с усмешкой сказал Джем, – слагаю с себя полномочия. В самом деле, что подумают посетители, если их будут отправлять в конюшню, где хозяин поместья чистит стойла.

Мелкие морщинки покрыли лицо беззвучно рассмеявшегося Джоны, и Джем вышел, небрежно махнув рукой.

Вернувшись в дом, он встретил взволнованную горничную, которая, задыхаясь, сообщила, что его требуют наверх, прямо «счас и немедля». Гадая, что могло случиться, он поспешил вверх по широкой главной лестнице, слыша шум перебранки, доносившейся со стороны хозяйских покоев.

Завернув за угол, он широким шагом приблизился к группе, собравшейся в коридоре. В центре стояла Клавдия, и в ее волосах отражался свет единственной свечи, все еще мерцавшей в настенном подсвечнике. Рядом с ней костлявым оплотом стояла мисс Мелкшам, а вокруг них толпились Томас, Роза и испуганный Флетчер Ботсфорд.

– Единственное, чего я требую, – воинственно и нараспев говорил Томас, – это простого объяснения. Сегодня утром я проснулся и позвонил, чтобы мне принесли чаю, но никто не ответил. Я велел Крамшоу позвонить, чтобы принесли горячую воду, но никто и не собирался нести ее. Теперь вы и большинство прислуги суетитесь вокруг комнат, которыми уже Бог знает сколько лет никто не пользовался, и я хочу знать, что все это означает? – Томас раздраженно притопывал ногой, возможно злясь оттого, что Клавдия не дрогнула перед его гневом, а спокойно улыбалась ему.

– Дорогой мой Томас, – начала она, – я же сказала, что объясню… – Тут она осеклась, увидев Джема. – Ми… то есть, Джа… э-э… – В конце концов она просто протянула ему руку.

– Ну, что еще?! – воскликнул Томас, а Джем прошел вперед и слегка сжал кончики ее пальцев. – Что здесь делает ваш дворецкий? – Взгляд его подозрительно перелетел с Клавдии на Джема, одетого в темное платье слуги.