– Тогда без обиняков перехожу к главному, – из кожаной папки, лежавшей перед Деймосом Мефистовичем, легко вылетели прямо в руки гостям листы с разноцветными запутанными линиями.

– Перед вами, господа, единственная полная и верная схема всех подземных сооружений, находящихся под Москвой. Здесь отмечены сокровищницы, узницы, пыточные камеры, фискальные трубы для подслушивания на поверхности, убежища, стратегические ходы, пещеры оккультного мистического назначения и объекты, имеющие, возможно, отношение к иным цивилизациям. Сузим рамки нашего интереса. Взгляните сюда. Здание Государственной библиотеки имени Ленина построено на месте Опричного дворца Ивана Грозного.

А вот интересующий нас объект. В 1933 году в подземелье уничтоженного Храма Христа Спасителя обнаружились лабиринты, принадлежавшие стоявшему здесь ранее, а именно в XVI веке Алексеевскому монастырю. Так вот, доподлинно известно, что лабиринты монастыря и подземные тайники дворца Ивана Грозного соединены секретным ходом, и что там, в куполообразной ротонде, выложенной белым камнем, находится сокровищница русских царей. – В интонациях грека давно пропала деланная картавость. Изьяснялся он живо и бегло, как тренированный гид.

"Никакой он не грек. Жидомасон. Точно масон. Вот откуда нахрап, ткань на костюмчике и бесовство во взгляде, – окончательно определился Савватий. – Хотя и смахивает на Антонио Бандераса".

– Исследование подземной Москвы было начато в 1912 году, но по сей день главные тайны еще скрываются во мраке. А мрак – наша епархия. Продолжал докладчик, сверкнув глазом. – Улавливаете смысл, господа?

"Взгляд бегающий, скользкий. И никакой не "меделинец". Аферист новой волны отечественного разлива", – подумал Альберт Владленович и заговорил тоном, могущим означать и негодование и заинтересованность:

– Объясните точнее, что мы получим в результате такого сотрудничества?

Деймос Мефистович схватился за голову, сраженный непонятливостью собеседников и пробормотал что–то ругательное испанское с легко улавливаемым словом "мерд".

"Меделинец!" – догадался Савватий и промолчал.

– Что вы получите!? – переспросил с крайним удивлением Шарль. – Пару триллионов долларов по предварительным подсчетам. Полагаю, цифра занижена. Разъясняю для тугодумов: фонд охраны памятников старины, созданный "Музой", заключит контракт с известной иностранной фирмой на работы в подземельях. Техника наша, прикрытие ваше. Но прежде всего, секретность – никто, кроме нас с вами и нескольких рабочих исполнителей, не будет знать о найденных сокровищах. Общественность оповестят, что поиски завершились неудачей. Реализацию клада, абсолютно бесшумную, не попадающуюся на глаза никаким зорки инстанциям, мы берем на себя. Прибыль делим по–братски, естественно, в соответствии с аккуратно составленной предварительной договоренностью. Вы вкладываете деньги в осуществление собственных планов и оставляется крошечное место для рекламы жвачки… – Де Боннар пожал плечами. – Вот, собственно, и весь базар.

Пальцев и отец Савватий переглянулись:

– Мы должны подумать и обсудить предложение с остальными членами союза. Полагаю, не все, а именно люди, представляющие госаппарат и СМИ, пойдут на подобные уступки, – Пальцев удрученно взглянул на Шарля. – Не все способны распродавать святыни.

– Понял! – обрадовался Шарль. – Что ж, самых неспособных возьмем на себя. Убеждать мы умеем.

Грек положил на бумаги узкие смуглые кисти:

– Дело решено, полагаю. Придется состряпать кучу документов о совместных исследованиях. Сообщим вам, когда все будет готово. До встречи, друзья, и запомните наш телефон.

Он поднялся, дабы проводить поспешивших к выходу гостей.