Спорить с ней Профессор не стал и, задав несколько общих вопросов, удалился — ждать новостей от Паркера, который с несколькими своими людьми отправился на вокзал Виктория, встречать прибывающий с континента поезд.

Паркер видел — с поезда сошли все четверо. Первым — маленький, худосочный Жан Гризомбр из Парижа, вор, специализирующийся на редких драгоценностях и на протяжении многих лет работавший во французской столице с бандой грабителей и головорезов. Некоторое время назад Мориарти предложил ему что-то вроде альянса. С тех пор они сотрудничали — весьма успешно и не стесняя друг друга обязательствами. Затем, уже вовремя своего трехлетнего пребывания в Европе, Профессор часто встречался с Гризомбром, как и с другими партнерами по бизнесу, пытаясь договориться о создании более широкого и прочного союза.

Француз прибыл в компании двух молодых людей — гибких, подтянутых, опасных, — манеры и внешний вид которых выдавали в них апашей.

Паркер отправил своего человека — проследить за кэбом и убедиться, что гости разместились в «Ройял экзетер», где для них были зарезервированы номера.

Гость из Берлина, Вильгельм Шлайфштайн, оказался высоким, представительным господином, смахивающим скорее на банкира, чем на организатора криминального бизнеса, — окладистая борода старила его, по меньшей мере на пару десятков лет. На самом же деле немцу было тридцать девять. В молодости Шлайфштайн занимался коммерцией и даже поступил на службу в банк, но ушел из него после обнаружения недостачи в несколько тысяч марок и несоответствия в балансовых книгах.

Начав с относительно малого, Шлайфштайн поднялся до положения ведущего специалиста по банковским мошенничествам и сбору информации, представляющей интерес для любителей дорогих украшений. Он также собрал солидную воровскую шайку, которую наводил на тщательно выбранную цель, перевозящую или имеющую при себе крупную наличную сумму.

Часто посещая Берлин после 1891 года, Мориарти узнал о существовании большой банды, занимающейся торговлей «живым товаром». Эти люди не только имели свою долю с уличной проституции, но и управляли рядом крупных борделей. Тогда же он познакомился с человеком, сопровождавшим сейчас берлинского гостя — здоровенным, ростом под семь футов, малым по имени Франц, исполнявшим при Шлайфштайне обязанности личного слуги и телохранителя.

Отправленный за этой парой сыч позже доложил, что немцы остановились в дорогом отеле «Лонге» на Нью-Бонд-стрит, сутки проживания в котором, включая питание, обходились в целый фунт.

Прибывшего этим же поездом итальянца — полного, любезного господина — звали Луиджи Санционаре. Сын пекаря, он поднялся на вершину уголовной иерархии, став в тридцать три года одним из четырех самых разыскиваемых людей в Риме, причем, искали его не только questori, но и собратья из криминального мира.

Санционаре привез с собой двух смазливых, смуглых молодых людей, привлекающих внимание своей кричаще пестрой одеждой. Единственного из всей четверки, его сопровождала женщина — брюнетка с оливковой кожей, источающая красоту и чувственность, одним лишь взглядом воспаляющая воображение мужчин, будоражащая кровь и заставляющая оглядываться ей вслед. Если итальянец хотел привлечь к себе внимание, он, несомненно, преуспел, поскольку все мужчины на платформе, словно зачарованные, или, что более современно, впав в гипнотическое состояние, буквально не сводили с нее глаз, пока она, дерзкая и заносчивая, шествовала мимо них.

Команда Санционаре остановилась в «Вестминстер Пэлас» на Виктория-стрит, и люди Паркера быстро узнали, что синьорина Адела Асконта разместилась по соседству с синьором Санционаре.

В сравнении с другими гостями Эстебан Бернардо Зегорбе выглядел определенно скромно.